Махмуд Гареев - Моя последняя война. (Афганистан без советских войск)
В наиболее критические моменты в районы боевых действий систематически выезжали высший состав Ставки Главнокомандования, военных министерств, генштаба вместе с нашими военными советниками. Например, начальник генштаба генерал Делавар, как и А. М. Василевский во время войны, большую часть времени проводил в районах боевых действий.
В целом в организации, боевом применении и в системе управления вооруженными силами продолжали иметь место существенные недостатки, которые серьезно ослабляли их боеспособность и эффективность боевых действий.
Во-первых, крайне не совершенным было управление, когда ведущие совместные боевые действия войска трех военных ведомств не имели единого управления. У Ставки ВГК не было своего органа, способного осуществлять координацию их боевых действий. Попытки президента осуществлять управление через генштаб, подчиненный Министру обороны, в полной мере не достигали своей цели. Каждое ведомство самостоятельно снабжало свои войска всеми видами довольствия.
Министр обороны и генштаб в полном объеме вопросы управления не охватывали, а министры госбезопасности и внутренних дел, практически осуществляли лишь комплектование и снабжение своих войск, а боевым управлением вообще не занимались. Все это, а также слабый контроль и всеобщая низкая исполнительность тормозили реализацию принимаемых решений, отрицательно сказывалось на эффективности действий войск. Нетребовательность, стремление не обострять отношений, заигрывание со своими сторонниками приводило к тому, что за невыполнение приказов и даже оставление позиций никто никакой ответственности не нес. Принятые решения и отдельные распоряжения, как правило, удавалось выполнять только после многократных напоминаний и постоянного нажима.
В условиях ведения войны наиболее правильным было бы назначение министра обороны заместителем ВГК и осуществление Ставкой оперативного управления вооруженными силами (всех трех военных ведомств) через генштаб. Наджибулла в принципе с этим согласился, но пока воздержался от этого шага только с целью того, чтобы в существующей сложной обстановке не обострять внутрипартийных отношений.
Одним из самых слабых мест в системе управления и боевого обеспечения была разведка, что резко снижало эффективность применения авиации, ракет и артиллерии, вызывало повышенный расход боеприпасов. Нами совместно с афганским генштабом был проведен ряд инструктивных и показных занятий по организации и ведению разведки. Проведены тренировки со штабами Кабульского гарнизона и ряда соединений по управлению силами и средствами разведки, сборы с офицерами-корректировщиками, занятия с экипажами боевых разведывательных машин, осуществлен и ряд других мероприятий. Однако афганское командование и штабы все же слабо занимались вопросами организации разведки, далеко не полностью использовали имеющиеся средства. Многие разведывательные подразделения использовались не по назначению. Ощущался острый недостаток в технических средствах разведки.
В связи с этим, наряду с принятием мер по улучшению разведки в Афганистане, мной докладывалось в Москву о необходимости извлечения опыта и для Советской Армии и более объективной оценки эффективности средств разведки, особенно в горных условиях. На учениях, проводимых в советских войсках, самолеты-разведчики обычно вели воздушное фотографирование на малых высотах и получали сравнительно удовлетворительные снимки. Но в боевой обстановке (даже при ограниченных средствах ПВО у мятежников в Афганистане) вести разведку с таких высот было невозможно (самолеты немедленно сбивались). При ведении фоторазведки с больших высот, при масштабе 1:6000, огневые средства противника не выявлялись. Ограниченные возможности средств разведки в горных условиях были установлены еще в период нахождения здесь советских войск. Поэтому практически было нечем засекать реактивные снаряды и другие огневые средства противника. Сравнительно положительные результаты давала радиоразведка, но и она не охватывала все диапазоны частот, в которых работали радиосредства моджахедов. Мы обращались с просьбой прислать в Афганистан более современные средства разведки.
Но эти просьбы не были удовлетворены.
Во-вторых, с большими трудностями решались задачи комплектования вооруженных сил. По официальным данным их реальная укомплектованность относительно штатов составляла около 53 %. В действительности укомплектованность была ниже, так как многие командиры по финансовым соображениям, чтобы получать больше денег на содержание войск, представляли завышенные данные о численности своих частей. Причем боевые части были укомплектованы от 22 до 32 %, а тыловые до 50–60 %. По нашей рекомендации неоднократно проводились «чистки» с целью изъятия части личного состава из тыловых частей, штабов и усиления боевых подразделений. Однако через 2–3 месяца происходил обратный процесс и большая часть этих солдат и сержантов покидала боевые части и опять попадала в тыловые.
Проводимый призыв позволял с трудом компенсировать потери и поэтому длительное время сохранялся некомплект. В 1989 году было призвано 144 тыс. человек (73 % плана). В ряде случаев количество призванных носило фиктивный характер, ибо при проверке частей данные о призыве не подтверждались.
Причины низкой укомплектованности войск объяснялись следующими обстоятельствами:
Примитивной системой призыва путем вылавливания случайных людей. Скрытие призывников в территориальных частях. Невыполнение приказа о передаче в регулярные войска солдат, прослуживших в территориальных и племенных частях более одного года. Боевые, санитарные потери (болезни) и особенно дезертирство.
За 11 месяцев 1989 года потери составили 67 тыс. человек (погибло 5033 чел., пропало без вести 7,5 тыс. чел., дезертировало 38,6 тыс. чел., уволено 15,8 тыс.). Особенно большой рост дезертирства был в армии: в 1988 г. — 25 422, за 11 месяцев 1989 г. — 27,8 тыс. чел. (кроме того, пропали без вести — те же дезертиры — 5,6 тыс. чел.).
Низкая укомплектованность войск объяснялась плохой организацией призыва и массовым дезертирством. Отрицательно влияло на призыв отсутствие в военкоматах достоверного учета граждан мужского пола призывных возрастов, что исключало планомерный их призыв на военную службу и в условиях заметного снижения зоны влияния государственной власти приводило к принудительному отлову людей. Отрицательное влияние оказывало и то, что дети большинства руководящих работников всех рангов под различными предлогами в армии не служили.
