Николай Кузьмин - Огненная судьба. Повесть о Сергее Лазо
— Спокойно. Съезд продолжает работу!
Сергей Георгиевич выбрался из-за стола и потребовал карту. Судя по первым сведениям, враг действовал по тщательно разработанному плану. Ранним утром в наступление пошли американские части. Они двигались на Казанку двумя колоннами: через хутор Буланов и по дороге на деревню Нововеселую. Лазо сразу увидел серьезную угрозу правому флангу партизан. Он приказал выдвинуть к хутору наиболее боеспособную роту под командованием Владивостокова, придав ей конную группу.
Нарочные прибывали один за другим. В бухте Находка высадился крупный японский десант. С боем заняв Владимиро-Александровское, японцы двинулись на Перетяно и Унаши. Соединенными силами интервенты наступали от Кангауза. Партизанские отряды начали с боями отходить.
Сводная рота Владивостокова завязала ожесточенное сражение. Сам Владивостоков получил ранение, однако остался в строю. За его спиной была Казанка. Встретив сопротивление, американские солдаты залегли у самого хутора Буланова. Первый натиск врага был отражен, съезд мог продолжать свою работу.
Делегаты обсуждали денежный вопрос: предполагалось выпустить в уезде боны. О настоящих деньгах давно уже забыли, их никто не принимал.
— Про хлеб и рыбу! — крикнул кто-то из делегатов. Лазо и Губельман сблизили головы. Как ни подпирало время, а этот вопрос нельзя было комкать. Население уезда делилось на рыбаков и хлебопашцев. Но если крестьяне могли обходиться без рыбы, то рыбакам без хлеба не обойтись. При ничтожной цене на рыбу цены на хлеб в уезде держались непомерно высокие.
Представитель эсеров, проворный, юркий, о чем-то горячо нашептывал соседям. Работа съезда вдруг застопорилась, разбушевались страсти. О снижении цен на хлеб крестьяне не хотели и слышать. Губельман выразительно вытянул за цепочку карманные часы. Драгоценное время уходило на бесполезные пререкания.
Топот копыт заставил делегатов оглянуться на дорогу. Подскакавший всадник, соскочив с седла, стал поспешно пробираться к столу президиума. Установилась тревожная тишина. И словно подтверждая догадки делегатов, издалека донесся гул орудийного выстрела. Для опытного уха эта грозная музыка сказала многое.
Забыв об обязанностях секретаря, Саша Фадеев вскочил и гневно выкинул руку в сторону тех, кто горланил о ценах на хлеб.
— Кулаки! Только себя соблюдаете, а остальные, по-вашему, хоть пропади… Вы всю революцию за горло держите! Хватит болтовни, предлагаю голосовать…
Со своего места Сергей Лазо укоризненно посмотрел на Сашу и еле заметно покачал головой. Лицо паренька вспыхнуло огнем. Неужели он что-то не так сказал?
Прискакавший всадник пробрался к Губельману и протянул ему записку. Тот развернул листок, глянул и тут же передал его Лазо. Читая, Сергеи Георгиевич допустил невольный жест: удрученно запустил пальцы в волосы и так замер. Среди делегатов прекратилось всякое шевеление. Записку прислал Ильюхов. Бой шел уже в самой Казанке. Американские солдаты поджигали крестьянские дома и расстреливали уцелевших жителей. Ильюхов предупреждал, что намерен отходить на Фроловку, однако боится за свои фланги.
«Надо сворачиваться», — подумал Лазо.
Что же еще оставалось решить на съезде? Установили цены какие наметили. Остались: военный вопрос, выборы исполкома и декларация консульскому корпусу во Владивостоке.
На обороте ильюховского листка Лазо, разрывая карандашом бумагу, быстро написал: «Прошу продержаться еще часок». Верховой, пряча записку за пазуху, побежал к коню.
ИЗ ДЕКЛАРАЦИЙ КОНСУЛЬСКОМУ КОРПУСУ«…До тех пор, пока вы находитесь на нашей территории, пока вы поддерживаете врагов, мы будем вести борьбу до последней капли крови».
ИЗ РЕЗОЛЮЦИИ СЪЕЗДАВсероссийское правительство (омское) считать врагом народа и беспощадно бороться с ним. Единственной властью в России признать Всероссийский Центральный Исполнительный Комитет Советов рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов и Совет Народных Комиссаров — власть, служащую интересам трудящихся всего мира и находящуюся в Москве.
Когда начались выборы исполкома, Сергей Лазо покинул съезд и поскакал в Казанку.
Война, думал он, состоит из неожиданностей. Готовясь к операции, он ждал контрнаступления и собирался остановить противника между деревнями Хмельницкая и Бровничи. Однако врагу удалось на первых порах приблизиться к месту проведения съезда. И очень, кстати, досадно, что впросак попал Шевченко, готовивший засаду в самом узком месте единственной дороги. Словно издеваясь над бесхитростным замыслом Шевченко, противник лишь обозначил движение по дороге, а главными силами обошел позицию партизан горами. И весь план обороны смешался. Ах, Шевченко, Шевченко! Никогда нельзя считать противника глупей себя. Засада в «Дарданеллах» — слишком уж примитивный прием. Не удалась она светлоярцам, и они горько расплатились за это, не попался на эту уловку враг и теперь… Предстояло отступление, причем тяжелое. Противник планомерно занимает подтаежные деревни, оттесняя партизан в тайгу. А там не только дорог, там пешеходных троп не существовало никогда. А у партизан обозы, с мест снимутся жители со всем скарбом…
Приближаясь к Казанке, Сергей Георгиевич услышал звуки близкого боя. Оправдались его самые тревожные предчувствия: партизаны оставили не только Казанку, но и Фроловку. Над покинутыми деревнями стояла туча дыма. Ильюхов, встретив командующего, приказал увести лошадь и стал докладывать обстановку. После плотного артиллерийского огня Казанка запылала, как огромный костер. Женщины подхватывали ребятишек и убегали в лес. Американские солдаты, озлобленные потерями, ворвались в чадящие развалины деревни. Навстречу им, спотыкаясь о головешки, брел слепой старик, босиком, в распущенной рубахе. Из всего населения Казанки он остался один, остальные отступили с партизанами. Кто-то из солдат сбил старика прикладом, затем его поволокли к офицеру на расправу. Пленный недоуменно слышал диковинную речь солдат, приехавших в его края из-за океана. Раздраженно дрыгая коленкой, офицер брезгливо оглядел неопрятного туземца и приказал его повесить.
Партизаны, отступив от Фроловки на четыре километра, заняли позицию вдоль берега реки Сучан. Ильюхов уверял, что здесь можно остановить противника. Ничего не отвечая, Сергей Георгиевич наблюдал за боем. Он без бинокля, невооруженным глазом увидел в неприятельской цепи солдат в зеленой форме с белыми ремнями. Сомнений быть не могло: японцы. Они вовремя пришли на помощь своим союзникам, американцам.
