Иван Исаков - Каспий, 1920 год
Перелистал старые записи в тактическом формуляре «Деятельного». Спущен на воду в 1907 году; вступил в строй в 1908 году. Первый капитальный ремонт, произведенный через четыре года нормальной эксплуатации, длился с 1911-го по 1912 год, то есть около года. Война помешала поставить миноносец на второй капитальный ремонт, к сегодняшнему дню истекло восемь лет плавания, из которых шесть прошли в условиях напряженного использования в качестве дозорного, сторожевого или конвойного корабля на Балтике, а два последующих - в боях на Волге. Сейчас механизмы только подлатаны, но еще пригодны на один поход, если не придется маневрировать на форсированных ходах.
Что касается топлива и смазочных масел, то никогда положение не было так благополучно - возможно, от самого Кронштадта. По остальным частям (штурманской, артиллерийской, минной связи и т.д.) мы сейчас не в худшем положении, но и не в лучшем, чем когда выходили в Петровок или в Баку.
* * *
Наконец - аврал!
Замечательный вид с мостика.
Море огней. За последние дни освещение города улучшилось. Сплошная светящаяся полоса от Баилова, усиливающаяся в центре и постепенно гаснущая к мысу Султан. Своеобразный Млечный Путь, в котором невозможно отличить портовые и навигационные огни. Хорошо, что Снежинский свободно разбирается, потому что ему приходилось принимать и вводить корабли, впервые приходящие из Астрахани.
Затемняем миноносец и выключаем все огни, кроме ходовых. Тихо отходим от пристани. Интересна психологическая деталь - все стараются говорить и подавать команды вполголоса, хотя это наивно и абсолютно не требуется.
Самым малым ходом обходим караван-сарай и два или три силуэта, стоящих на якоре.
Несмотря на то что в операцию назначены четырнадцать кораблей и три истребителя, никого не встретили до прихода в точку (вернее, в район) рандеву.
Похоже, что скрытый выход из бухты удался.
* * *
Зато дальше было много «тумана».
Получилась толчея в большой куче кораблей. Из-за темноты невозможно было сосчитать, все ли в сборе.
Томительно долго болтались на легкой зыби, без хода, озабоченные только тем, чтобы не столкнуться. Слышно, как кое-кто из «больших» отдает якоря. Наконец на «Либкнехте» догадались передать клотиком сигнал «показать свои позывные», но из этого ничего не вышло, все начали отвечать сразу, а часть кораблей не имела клотиков или сигнальщиков. В этих условиях самым правильным было дать сигнал о начале движения («буки») и тронуться на юг самым малым ходом, что и было сделано флагманом. Отсутствие навыков совместного плавания сказалось сразу. Когда начало светать, импровизированная эскадра еще не могла уйти из видимости острова Наргин.
Когда наконец стало возможным различать силуэты кораблей, оказалось, что в нашей колонне не хватает «Дельного», отсутствуют вовсе два тральщика, сильно растянулись канлодки, а «Пушкин» отстал настолько, что еще маячит на горизонте.
* * *
Ордер ордером, но «Дельного» нет.
То есть в приказе о походном движении он есть, но в месте сбора не оказалось. Это очень досадно, так как на 33 процента «разжижает» намеченную демонстрацию у Кепречала.
На мостике зло острили, что только один раз он не отстал - когда спешили на первомайский праздник. И еще - что в штабе, зная повадки «Дельного», всегда назначают его концевым. Когда отстает или нагоняет, остальным не надо делать никаких перестроений.
Не завидую командиру. Хотя механик уверяет, что «Дельный» изношен не больше других миноносцев.
Идем генеральным курсом зюйд.
Погода исключительно благоприятная - почти штиль. Ясно. Хорошая видимость. Так тепло, что накаляются металлические поручни и приборы.
Море и воздух опять абсолютно пустынны. Ни рыбаков, ни контрабандистов, ни англо-белых. И так до наступления темноты.
* * *
Ехидные остроты вперемешку с добродушными перекидывались с одного мостика на другой, когда через сутки, уже после окончания операции, сигнальщики доложили, что на горизонте показался наш собрат.
Хорошо, что от Наргина вышли с большим запасом времени {100}. То транспорта, то канлодки сильно отстают.
Походный порядок изрядно растянулся, в общем сохраняя свою геометрию, за исключением «Пушкина», отставшего ночью.
Вот что значит на практике простое понятие «совместное плавание», если в одну эскадру включены такие разношерстные корабли! Но главное не в этом. Можно научиться маневрировать более сложным соединением, если есть время для практики и тренировки. Взять хотя бы большие конвои мировой войны. У англичан тоже в первое время «камуфлеты» получались. Вот этой-то тренировки мы не имели ни одного раза. Даже пробного выхода не было.
Необычное соединение, непроверенный ордер, неизученные корабли, новые командиры (на пятьдесят процентов), впервые поднявшиеся на свой мостик.
Вот почему с утра ползли пятиузловым ходом (в среднем), а днем делали около восьми узлов и все же не опоздали. Великое дело - резерв. Даже имели время для остановки и приемки воды с «Розы Люксембург» {101}.
Ночь прошла без происшествий.
Как всегда, когда нет опыта, в темноте ордер сильно растянулся. На рассвете «Карс» и «Ардаган» маячат где-то за кормой, почти за горизонтом.
«Пушкина» не видно совсем.
Рождается светлое и тихое утро нового дня.
18 мая.
Отступая, перед нами уходила на юг широкая пелена завесы не то тумана, не то дымки, которая совершенно скрывала море и берег, находившиеся за ней. Лучи солнца, поднимавшегося слева за кормой, отражались от этой завесы, что делало ее как бы светящейся рассеянным матовым светом.
В это время по румбу SO, приблизительно в направлении на порт Наушехр, высоко в небе стали просвечиваться беловатые легкие пятна, принятые нами за далекие облака. Но чем ближе, тем яснее обозначалась снежная вершина в безоблачном небе, как бы не связанная с землей, потому что внизу из-за тумана никаких признаков суши не было.
На мостике находились настоящие моряки, часть которых немало повидала, обходя разные моря и океаны, но появление на небе Демавенда заставило даже старых служак на время забыть все, включая операцию.
Мне тоже удалось кое-что посмотреть на своем веку, и в частности пять лет назад пришлось наблюдать, как из свинцовых волн Охотского моря медленно поднимается кажущийся относительно небольшим и будто близким величественный конус острова Алоид.
