Жак Аттали - Карл Маркс: Мировой дух
Маркс пророчески пишет: «Вопрос заключается в том, может ли человечество выполнить свое назначение без коренной революции в социальных условиях Азии. Если нет, то Англия, несмотря на все свои преступления, была бессознательным орудием истории, вызывая эту революцию». И еще: «Недалек тот день, когда, благодаря сочетанию железных дорог и паровых судов, расстояние между Англией и Индией во временном выражении будет сведено к неделе пути и когда эта некогда сказочная страна будет практически присоединена к западному миру». Мировой дух в очередной раз размышлял о глобализации, уже подталкивая к ней Азию, позиционируя капитализм как освободителя народов.
В ноябре 1853 года Россия вторглась в пределы Османской империи, захватив Молдавию и Валахию и рассчитывая на союз с Великобританией и нейтралитет остальных европейских государств. Опасаясь, что Лондон окажет поддержку царскому правительству, Карл в «Нью-Йорк дейли трибюн» вернулся к существованию обнаруженных им «тайных связей» между крупной буржуазией Англии и России и изобличил министра иностранных дел Пальмерстона, «продавшегося» Петербургу. Он раскритиковал и одного из своих позабытых друзей, Фердинанда Лассаля — молодого профессора философии, с которым Маркс встретился в Дюссельдорфе в 1849 году и который помог ему выйти из тюрьмы, а теперь опубликовал длинную статью, расхваливавшую заслуги того же самого Пальмерстона. Карл напишет против английского министра восемь статей в «Нью-Йорк дейли трибюн», и только четыре из них напечатают. Он опубликует все восемь в «Народной газете» с 22 по 24 декабря 1853 года, а затем объединит их в брошюре под названием «Жизнь лорда Пальмерстона». Брошюра будет очень хорошо расходиться, но не принесет ему никаких материальных выгод, поскольку он неудачно составил договор. Исторически обоснованность его подозрений так и не будет подтверждена, в том числе и использованными им архивными документами.
Пока Англия колебалась в выборе лагеря, у Карла состоялось неожиданное знакомство с Дэвидом Уркхартом, шотландским аристократом, членом парламента от партии тори, ставшим сторонником турок и противником русских после того, как он сражался на стороне греков. Уркхарт написал книгу «Турция и ее ресурсы», апологию Османской империи, в которой резко нападал одновременно на Пальмерстона и на царя, настойчиво требуя, чтобы Великобритания вступила в войну на стороне Турции. Маркс сообщил Энгельсу о книге «шотландского кельта, который понял, что Пальмерстон продался русским». Он даже написал Фридриху 2 ноября 1853 года: «Тебе это может показаться странным, но, идя точно по следу благородного виконта (Пальмерстона третьего) уже двадцать лет, я пришел к тем же выводам, что и этот мономан Уркхарт: Пальмерстон уже несколько десятков лет как продался русским».
Радуясь тому, что в кои-то веки может рассчитывать на поддержку парламентария, Маркс стал показываться на людях вместе с ним. До того самого момента, когда в январе 1854 года Уркхарт, думая сделать приятное Карлу, заявил, что его статьи в «Нью-Йорк дейли трибюн» «почти так же хороши, как если бы их писали турки!». И добавил, что он, Уркхарт, скоро станет премьер-министром и сумеет прогнать русских из турецких земель, поскольку обладает «особой сверхподвижностью ума». Маркс понял, что связался с сумасшедшим, пришел в ужас от того, что запятнал свое имя общением с ним, и написал 6 февраля 1854 года Фердинанду Лассалю, которого только что упрекал в поддержке Пальмерстона: «Я не хочу, чтобы меня считали приверженцем этого сумасшедшего! У меня нет с ним ничего общего, кроме отношения к Пальмерстону». Чтобы убедить Лассаля в обоснованности своей точки зрения, он приводит в этом письме новые «доказательства» измены Пальмерстона, обнаруженные в Британском музее. Все они свидетельствуют о его невероятной дотошности, которой мог бы позавидовать иной полицейский: «Пальмерстон — русский агент. Княгиня Ливен уплатила его долги в 1827-м, князь Ливен ввел его в министерство иностранных дел в 1830-м, а Каннинг на смертном одре призвал его опасаться. Я пришел к этому выводу, добросовестно и очень тщательно изучив всю его карьеру, причем по „Синим книгам“, дебатам в парламенте и заявлениям его собственных дипломатических агентов… Его главный трюк состоит не столько в том, чтобы служить России, сколько в том, чтобы утвердиться в своей роли „чисто английского министра“, при этом служа России. Единственное различие между ним и [премьер-министром] Абердином состоит в том, что Абердин служит России, потому что ее не понимает, а Пальмерстон служит ей, хотя и понимает ее. Вот почему первый — открытый сторонник, а второй — тайный агент России; первый служит ей даром, второй — за вознаграждение».
Двадцать седьмого марта, в то время как в Париже «Купальщицы» Курбе вызвали скандал в Салоне, барон Осман был назначен префектом столицы, Виктор Гюго опубликовал в изгнании сборник «Кары», а Надар открыл свое первое фотоателье, император французов заручился поддержкой Англии и Пьемонта и отправился защищать Османскую империю и Святую землю от России. Французский флот, командование которым вскоре примет Мак-Магон, отплыл к Дарданеллам вместе с английской армадой адмирала Реглана. Вопреки предсказаниям Маркса, Лондон вступил в вооруженную борьбу против России. В статье, вышедшей в «Нью-Йорк дейли трибюн» 15 апреля 1854 года, он привлекает внимание к ужасным условиям жизни восьми тысяч евреев Иерусалима, в то время оккупированного турками.
В июне врач не удосужился прийти к нему в дом, чтобы осмотреть снова беременную Женни, потому что Марксы задолжали ему 26 фунтов — годовую плату за жилье. Фридрих в очередной раз пришел на помощь. В июле Женни снова уехала на лето в Трир с тремя уцелевшими детьми — Женнихен, Лаурой и Эдгаром. Мальчик был серьезно болен туберкулезом. Перед отъездом она потратила 8 фунтов (треть годовой платы за квартиру на Дин-стрит), чтобы «накупить обновок, поскольку, разумеется, не могла явиться в Трир в лохмотьях», — писал Маркс Энгельсу 23 июля в оправдание своих расходов. В Берлине министр внутренних дел в очередной раз выдал Женни паспорт, без которого жена вождя коммунистов, изгнанного из Пруссии и находящегося под надзором полиции всех стран, не смогла бы путешествовать.
Двадцать шестого сентября, когда в Париже Луи Вюиттон, молодой служащий упаковщика императорского двора, недавно прибывший в столицу с гор Юры, основал собственный торговый дом, 185 тысяч французских и английских солдат осадили Севастополь, защищаемый русскими войсками под командованием полковника Тотлебена.
В конце 1854 года Маркс написал Энгельсу, что ему придется прибегнуть к «чрезвычайным средствам», чтобы покрыть расходы, связанные с родами Женни и лечением Эдгара, которому все хуже и хуже. Он не уточняет, какие средства имеет в виду.
