Леонид Млечин - Как Брежнев сменил Хрущева. Тайная история дворцового переворота
Холодильник в Москве, в Очаково строится семь лет. Кто бы покритиковал — не могут в Москве построить один холодильник!
Зерна в этом году соберем меньше, чем в прошлом. Обеспечим города, но надо воспитывать бережливое отношение к хлебу. В столовых, ресторанах — экономить хлеб! Сколько хлеба каждый день выбрасывается на свалку! Один съест кусок, другой отщипнет и бросит, а уборщица — все в ведро. В больших домах в мусороочистках — целые батоны. Тоннами выбрасывается хлеб! Рассказать, как экономно подают хлеб в ресторанах за границей».
6 сентября 1963 года. Совещание у первого секретаря Московского горкома Николая Григорьевича Егорычева:
— Тридцать девять процентов хлеба в общественном питании идет в отходы. Хлеб стоит копейки. Не знают цены хлеба. Придется увеличить примеси кукурузы, ячменя, повысить влажность. Покупать зерно на золото — не выход.
7 сентября. Совещание у второго секретаря Московского горкома Владимира Яковлевича Павлова:
— Хлеб идет на спирт, ячмень — на пиво. Надо резко сократить расход зерна на эти цели. А это значит недобор средств, доходов в бюджет. Выход? Надо резко увеличить выпуск товаров широкого потребления уже в этом году. Организовать такое производство и на крупных предприятиях, где нет цехов ширпотреба.
11 сентября. На заседании бюро МГК КПСС докладывают о первых успехах:
— Хлеб в столовых: на двенадцать процентов по сравнению с прошлым месяцем уменьшилось количество отходов. Регулируется механизм резки: режут куски поменьше.
29 сентября. На совещании в горкоме звучат тревожные цифры:
— Растет продажа картофеля из-за трудностей с хлебом. Но девятьсот пятьдесят вагонов скопилось на базах. Двести тысяч тонн. Почему не разгружают ночью? По три дня стоят под разгрузкой сливы. Что от них останется? Не хватает людей. Базы забиты овощами и фруктами, а в магазинах их нет. Базы не успевают перебирать, а магазины не хотят брать неперебранные. Прилавки забиты консервами, а их сейчас никто не берет. Убрать консервы, выложить свежие фрукты и овощи! Запретить выдачу с баз консервов. Пусть берут свежее.
29 сентября. На заседании секретариата МГК КПСС:
— Почему продовольственные магазины, столовые не торгуют арбузами, которые тоннами лежат на базах? Всюду компоты и сухофрукты, которые будут и зимой. Строго предупредить председателя райисполкома, указать секретарю райкома партии. Привлечь к ответственности коммунистов, а беспартийных — к административной. Председатели райисполкомов несут персональную ответственность. В ближайшие день-два навести порядок».
14 октября. Совещание в МГК КПСС:
— Прошел слух, что повысят цены на картофель. Провокационный слух! Рассчитан на то, чтобы нанести нам урон. Началось нечто вроде паники. Очереди до пятисот человек. Вырос в связи с этим спрос на хлеб. Что сделать в ближайшие дни?
Увеличить продажу в два раза. Подкрепить это разъяснительной работой. Есть квартиры, где картошкой завалены все коридоры. Агитаторов, пропагандистов, аппараты райкомов и горкома партии послать в очереди, «в народ». Разъяснить, а иногда и высмеять тех, кто набирает излишки, — в печати. Картошкой мы торгуем в убыток, учитывая, что трудности с хлебом. Миллиард пудов хлеба купили за рубежом. Вести борьбу со спекулянтами картошкой, с теми, кто вывозит мешками, кто прямо из магазина тянет на рынок, — давать не больше десяти килограммов в руки.
25 октября. Бюро МГК КПСС:
— Горком беспокоят очереди за хлебом. На Фрунзенской набережной очереди. Уже не хватает мощностей по выпечке. Уменьшили продажу высшего и первого сорта. Провокационные элементы раздувают панику. Призвать к порядку тех, кто вывозит хлеб мешками, скупает много. В булочных разделить очередь: отдельно за черным и отдельно за белым. Много болтунов появилось, подняли голову анонимщики. Почти во всех письмах: «А вот при Сталине было все». Партийному аппарату работать! Торговать только одним сортом белого хлеба!
О чем свидетельствуют все эти записи?
Огромный партийно-государственный аппарат не в силах обеспечить страну даже хлебом. Потому что он лишь мешал нормальной организации жизни.
Никита Сергеевич, человек искренний, энергичный и властный, выжал максимум из авторитарной системы, управляемой вручную. Но он же и продемонстрировал пределы роста: нет демократии, нет свободной экономики — нет и перспективы.
«Неудачи загоняли Хрущева в тупик, — считал историк Михаил Яковлевич Гефтер. — Возвращение выживших жертв сталинских чисток осталось, пожалуй, единственным чистым достижением Хрущева. Остальное либо было ополовинено, подпорчено отступлениями и оговорками, либо представляло собой новый произвол».
Реформа стала косыгинской
Хрущев попытался упростить жесткую систему управления народным хозяйством, предоставив производственникам большие права. Он распустил многие министерства и передал управление предприятиями на места. Исчезли лишние бюрократические звенья, и во второй половине пятидесятых это принесло весомый экономический эффект. Экономика страны сделала шаг вперед.
Конечно, были и негативные стороны децентрализации. Рынок все равно не появился. Развитие экономики определялось не реальными потребностями общества, а приказами сверху. Если раньше сырье и продукцию распределяло министерство, то теперь между собой сговаривались совнархозы.
Главную оппозицию хрущевским начинаниям составила министерская бюрократия, которая лишилась теплых кресел, утратила власть и влияние. Никита Сергеевич хотел, чтобы чиновники, оставив столицу, отправились работать непосредственно на предприятия, в шахты, в деревню:
— У нас, товарищи, огромное количество лишних людей в обкомах, в сельскохозяйственных управлениях, в облисполкомах. А райкомы партии — все ли у нас там в порядке? Нет.
Желающих оказалось немного. Не хотели покидать Москву даже под страхом лишиться партбилета.
— Стали искать директоров машинно-тракторных станций, — вспоминал сам Хрущев. — Пришел доброволец — инженер, с высшим образованием, член партии. Как будто все в порядке. А у него оказалось пять штук жен в Москве, вот он и решил уехать в район…
Недоволен был партийный аппарат. Совнархозы обрели самостоятельность и фактически вышли из подчинения обкомам. Иначе говоря, партработники теряли контроль над производством.
В 1962 году Хрущев укрупнил совнархозы. Теперь территория одного совнархоза объединяла несколько обкомов, и уже партработники фактически оказывались в подчинении производственников. Если бы хрущевские реформы продолжились, партаппарат вообще остался бы без дела…
