Игорь Фролов - Загадка жизни и тайна человека: поиски и заблуждения
Н.Ш. Ваше руководство «Вопросами философии» было для журнала периодом историческим… В связи с чем Вы покинули пост главного редактора вполне процветающего журнала?
И.Ф. Я увидел, что к этому времени нападки на меня усилились и перспектив у меня больше нет. Но, видимо, "в пику" ЦК в 1976 году Академия наук избрала меня своим членом-корреспондентом. Это, однако, не помогло мне, а еще больше обострило обстановку. И я вынужден был в 1977 году срочно уехать в Прагу (многие говорили даже, что я "эмигрировал", но это, конечно, не так).
В журнале "Проблемы мира и социализма" я стал работать членом редколлегии и ответственным секретарем редакции.
Однако это была уже не та редакция, которую я оставил в 1965 году, и не тот шеф-редактор, и не та обстановка в Чехословакии (еще бы — ведь в 1968 г. была подавлена "пражская весна" и вторглись наши войска в эту любимую мною страну). Все мне напоминало о прошлом, и все было совсем другое. И все же надо было пытаться делать то, ради чего я приехал. Я на первых порах энергично взялся за дело, создав комиссию по науке при редколлегии, организовав ряд "обменов мнениями" по актуальным вопросам теории, пригласив на них крупных ученых и политических деятелей. Кроме того, мы с В.В. Загладиным опубликовали серию статей по глобальным проблемам и перспективам человечества в условиях их обострения. Я сделал статьи о человеке и его будущем и др.
Но все же дело не пошло так, как я хотел и привык, настоящих контактов с редакцией и шеф-редактором — историком КПСС и специалистом по "научному коммунизму" — не было, и я опять стал думать о возвращении домой — теперь уже на работу в Академию наук. Этому, как всегда, помог случай. Осенью 1979 года, отметив свое 50-летие, я побывал на родине в с. Доброе и приехал оттуда в тяжелейшем душевном состоянии от увиденного. Сразу после этого я был направлен в Португалию на праздник коммунистической газеты "Аванти". Туда же прибыла и делегация газеты "Правда", с которой я много общался и довольно откровенно разговаривал на политические темы. Итогом была ссора и, как следствие, донос на меня в ЦК КПСС. На меня было навешано много разных обвинений: справедливых или нет, я сейчас не буду обсуждать. Хотя я действительно говорил, например, о том. что многие ошибки B.И. Ленина объясняются его незнанием России, что португальские коммунисты не должны стремиться к революции, так как мы им не можем помочь и вообще дать хороший пример и пр. Сам я не видел этого доноса: его с нескрываемым удовольствием пересказал мне шеф-редактор. В ЦК КПСС никто меня не защитил, и я стал собираться в дорогу. Торжественных проводов и слез в редакции не было, и я с глубокой обидой уехал из "ПМС". Меня "приютил" бывший тогда вице-президентом Академии наук П.Н. Федосеев, у которого я еще с 1958 года работал членом бюро и ученым секретарем Научного совета по философским вопросам естествознания. Перед этим мы договорились, что преобразуем этот совет, и я возглавлю его. Правда, академик Д.М. Гвишиани хотел, чтобы я работал у него заместителем директора Института системных исследований, но я некоторое время только числился в этой должности после возвращения в Москву в конце 1979 года, создавая по существу новый Научный совет по философским и социальным проблемам науки и техники, председателем которого был с 1980 года и по сию пору без перерыва, пока он не прекратил свое существование в середине 1999 года.
Работа в Академии наук, прежде всего в Научном совете по философским и социальным проблемам науки и техники, вновь обратила меня к милым мне людям, хотя многие из них уже ушли из жизни. Получилось так, что старые академики, дарившие мне свою дружбу, сотрудничество и поддержку, были на 30 и более лет старше меня, и если в молодые годы я всех их видел, чувствовал рядом, то потом, постепенно возникла пустота, как сейчас, так как с академиками своего возраста я не подружился: они для меня были слишком "молодыми". Конечно, остались ученики и сотрудники, и это поддерживало меня в жизни: я благодарен им. Однако в период 1980–1986 гг. все это еще не так сказывалось: многие из старых знаменитых ученых-были живы, я тесно сотрудничал с ними. В особенности тесно — с академиками Д.К. Беляевым (генетиком), бывшим мне близким другом, Н.Н. Моисеевым (математиком, специалистом по информатике) и В.А. Энгельгардтом (молекулярным биологом), очень интересовавшимся гуманистическими аспектами науки и глобальных проблем. С Н.Н. Моисеевым я сделал и ряд совместных работ, участвовал с создании Международного движения "Экофорум за мир", в деятельности международного Института жизни, где и по сию пору являюсь одним из директоров.
Вообще к этому периоду относятся главные мои статьи по проблемам жизни и познания, комплексному изучению человека, глобальным вопросам современности, ценностным, гуманистическим и этическим аспектам науки. Мы проводили многочисленные дискуссии на конференциях и симпозиумах по этим и другим вопросам, в которых принимали участие кроме упоминавшихся, многие ведущие ученые: академики В.А. Амбарцумян (астроном), А.А. Баев (молекулярный биолог, специалист по генной инженерии), Н.Г. Басов (физик, Нобелевский лауреат), Н.П. Бехтерева (физиолог, исследователь мозга), В.Л. Гинзбург (физик и астрофизик), Н.П. Дубинин (генетик), М.А. Марков (физик), И.М. Макаров (специалист по робототехнике), И.В. Петрянов-Соколов (специалист по физической химии), Б.В. Раушенбах (ракетчик), П.В. Симонов (физиолог), В.Е. Соколов (зоолог), А.С. Спирин (молекулярный биолог), М.А. Стырикович (энергетик), Е.К. Федоров (геофизик). К.В. Фролов (специалист по машиностроению), С. С. Шаталин (экономист), А.Л. Яншин (геолог и географ) и др. В итоге мы пришли к ряду для нас новых философских идей, которые отражены и в моих работах. Я лишь коротко назову их, чтобы следовать потом в основном событиям, как Вы, говорите "вхождения во власть". Это — наука, научно-технический прогресс и его "гуманистическое измерение", человек как "самоцель" и мерило прогресса, глобальные проблемы цивилизации и их социальное и научное значение и др.
Н.Ш.Известна фраза Наполеона о том, что французская революция была результатом деятельности идеологов. Очевидно, что и у нас перестройка общества предварялась перестройкой в умах — причем в умах тех самых идеологов, которые были призваны всемерно охранять существующие общественные устои…
И.Ф.Возьмем, например, глобальные, общечеловеческие проблемы. Сама постановка их в ту пору, начиная с 1970-х годов, резко противоречила "классовому подходу", который абсолютизировался в официальной партийной идеологии.
Однако многие постановки глобальных проблем в то время отражали первоначальный уровень их понимания, стремление, скорее "вписать" их в существующую идеологическую систему, чем изменить ее. Тем не менее, они логично вели к этому, подготовляя почву для того, что потом стали называть "новым политическим мышлением".
