Хайнц Прюллер. - История Больших Призов 1971 года и людей их проживших.
Джон Сертиз: Третья карьера
Хотя ему всего 37, родившийся 11 февраля 1934 в Вестерхеме Сертиз считается "пожилым" в цирке Гран-при. Ему предстоит уже 22-й гоночный сезон, которые начались в 15 лет "замасленным Максом" в коляске отцовского мотоцикла и привели к семи чемпионским титулам в мотоциклетном спорте и одному на четырех колесах - в 1964 году на Ferrari.
Будучи чемпионом мира, робкий Сертиз боялся, что фанаты возьмут штурмом его дом. Поэтому он построил далеко расположенный сельский дом с забором в несколько метров высотой. До него еще никогда не добирался ни один фанат, и Джон может спокойно отдыхать. Внутри Сертиза горит огонек, 99 Больших призов (испанский будет сотым) сжигают его изнутри. А с тех пор, как на него навалилась двойная нагрузка гонщика и конструктора, щуплый, но упорный британец похож на горящую с двух концов свечу.
Сертиз считается "одиноким волком", бойцом-одиночкой: вежливым, но скрывающим свои чувства. То, что на Нюрбургринге в 1969 году, на вершине кризиса Риндт-Чепмен, он сказал мне: "Йохен еще даже не знает, что такое по-настоящему сложная команда", заставляет подозревать, что ему уже многое пришлось пережить. Или, может быть, Ferrari, Cooper, Honda и BRM с ним?
"Я всегда ощущал сильную ответственность за свои машины, поэтому у меня возникали "arguments" - вежливое английское обозначение для ссоры - "с теми моими командами, которые считали по-другому", - признался мне Джон. Он всегда знает, чего хочет и часто говорит то, что думает. Его пребывание в Ferrari закончилось внезапным разрывом контракта, его эра в BRM - проблемами со здоровьем. "Одинокий волк" плохо чувствует себя в стае. Когда-нибудь Сертез должен был открыть свое дело. Это был лишь вопрос времени.
На своей фабрике в Эденбридже, графство Кент, он сегодня командует 35 людьми. На стене его бюро можно прочесть: "Вчера прошло, завтра еще не наступило, у нас сегодня - используй его".
Мало кто знает, что на 75 процентов Сертиз сам финансировал свой проект. "Потому что, когда летом 1970 года моя машина Формулы 1 была готова, спонсоры уже давно распределили свои деньги". Сертиз справился благодаря обширным тестам шин, за которые Firestone платил от двух до трех фунтов за милю. На 1971 год Сертиз объединился с Робом Уокером, чтобы не стать жертвой изменившейся политики Firestone: шинная компания хотя и сохранила премии первым трем в Гран-при (150 000 шиллингов победителю), но больше не платит денег по договору и, кроме того, выставляет командам счет на 7680 шиллингов за комплект шин.
У Роба Уокера же, единственного из европейцев, еще остался действующий договор с Firestone, который был заключен в 1967, когда за наследника династии производителей виски еще ездил Йо Зифферт, и он истекает только в конце 1971 года. Таким образом, финансы Джона в безопасности, и он может снова надеяться на победы. Наконец-то он выглядит счастливым.
На новом "TS9" Сертиз уже через семь кругов на тренировке побил время "TS7".
Вообще в боксах Кьялами можно увидеть много счастливых лиц. Крис Эймон хвалит Matra как "лучшую машину, на которой я когда-либо ездил", как по устойчивости на дороге, так и по мощности мотора, и заметил "потрясающее победное настроение в команде". Йо Зифферт находит управляемость BRM "намного менее неуклюжей, чем March". Однако его смущает то, что новые шины подходят только к новым дискам, однако новые диски не подходят к старой машине.
Последний крик моды в технике - кроме облегченных на 10 килограмм дисков Hewland FG-400 и изобретенных Lotus асимметричных дисков - это "шины-пепельницы". Если в 1970 высота катков из резины, серы, сажи и других химикатов составляла две трети от общей ширины, но сейчас не более одной трети. И еще: в 1970 году задние колеса проворачивались 750 раз за милю, а теперь 1000 раз, то есть на 25 % быстрее. "На старте ведущие колеса больше не проворачиваются так сильно", объяснил гоночный шеф Goodyear Лео Мель, "и в холодную погоду быстрее достигается идеальная температура". Проблемы возникают в жаркую погоду, на данный момент Goodyear решил их лучше, чем Firestone. "Ничего. Мы ничего не можем поделать с шинами. Firestone становятся, как мыло", - жалуется Шетти во время тренировки. А гоночный инженер Ferrari Мауро Форгьери стонет посреди своей боевой эскадрильи: "Deciesiette otto, 1:17,8. Madonna mia!". Он имеет в виду показанное Стюартом еще в среду время. Эймон подобрался к нему ближе всех. При этом Тиррелл приказал установить первый мотор Cosworth 1971 года выпуска, которому обещают на 500 оборотов больше, только на последнюю тренировку.
Несмотря на две замены моторов, "потому что Икс на прямых был на 7 километров в час медленнее, а Андретти на тренировках уже проехал больше целой дистанции Гран-при", быстрее пилоты Ferrari не стали. Даже хуже: Денни Халм несколько кругов держался вместе с Ferrari и на последнем зачетном кругу вытеснил Икса с восьмого стартового места. А Халм, так же, как и Виселль, и Пескароло, в гонке всегда быстрее, чем на тренировке. Это всем известно.
Утром гоночного дня Денни настроен так оптимистично и радостно, как никогда со времен Мехико Сити 1969, где он выиграл свой последний Гран-при. Светловолосая подруга Эймона Эрика, тиролька из Англии, с удивлением заметила "что Крис впервые всю ночь говорил во сне, о Ferrari и о своих шансах на победу". Когда кто-то сказал, что Ferrari изберут тактику выжидания, Эймон рассмеялся: "Можешь себе представить, чтобы кто-то из этой троицы ждал?"
Регаццони опасался чистой шинной гонки: "Если мотор Стюарта выдержит, после второго круга мы его больше не увидим". Икс сделал ставку на надежность мотора Ferrari. Но по-настоящему оптимистично настроен только третий член команды. Тот, который в двух стартах в Кьялами (на Lotus и March) еще ни разу не доехал до конца, но зато впервые сидящий в Ferrari - Андретти. "У нас большие шансы на этот раз победить".
За завтраком в "Кьялами Ранч" - большой стакан апельсинового сока, кукурузные хлопья, чай, так как кофе он никогда не пьет - Стюарт объяснил мне свою тактику ухода в одиночный отрыв. - "Видишь ли, мой новый мотор еще жестковат, и ему нужно несколько кругов, прежде чем он начнет работать эластично". Меня не перестанет удивлять, насколько точно Джеки может предсказать течение Гран-при: "В начале гонки я больше всего опасаюсь Регаццони, но на протяжении всей дистанции для меня более опасным станет большой гоночный опыт Икса и Андретти. И, думаю, Денни Халма".
Стюарт, Эймон и Север установили по совету Лео Меля на левые колеса более выносливую, но медленную резину G-20, а на правые быструю, но нагревающуюся G-24. Но, за исключением Халма, всем пилотам на Goodyear старт не удался. У Эймона чуть не заглох мотор, хотя он отпустил сцепление только при максимальных оборотах в 11500; Стюарту пришлось пропустить шесть машин; Хилл вообще тронулся последним. Зато Зифферт к первому повороту катапультировался с 16-го стартового места на восьмое. "Ну и где же самые быстрые на тренировке гонщики Goodyear?", - злорадно смеются у стены боксов техники Firestone. Порыв ветра срывает у них волосы со лба, когда после стартового круга первыми мимо проносятся Регаццони и Фиттипальди.
