Николай Лебедев - Октябрьский детектив. К 100-летию революции
29 августа 1897 года у Императора Николая II Министром Финансов России статс-секретарем С. Ю. Витте, будущим графом «Полусахалинским», был испрошен Указ о введении в России золотой валюты. Именной Высочайший указ от 29 августа 1897 года обязывал Государственный банк выпускать кредитные билеты в размере, строго ограниченном потребностями денежного обращения. Этим же указом устанавливались правила и ограничения эмиссии банкнот. Так, вся совокупность кредитных билетов, превышающих сумму в 300 миллионов рублей, должна была иметь полное золотое обеспечение.
Итак, перед нами типичная реформа имени Гайдара 1991 года, скрупулезно проводимая до сих пор Набибулиной, Шуваловым, Дворковичем и другими под мудрым руководством Медведева, интеллект которого известен всем по попытке укрупнить часовые пояса в России. Так что о результатах подобных «реформ» мы можем судить не понаслышке. Резкое сужение денежной массы и соответствующее повышение цены денег отразилось прежде всего на составлявшем свыше 85 процентов населения крестьянстве, оставшихся без оборотных средств. Выиграли же на этом деле прежде всего банкиры, получившие возможность закабалять человеков через неподъемные кредиты и ипотеку, скупщики зерна, ибо зерно у крестьян резко подешевело, а также придворная камарилья крупнейших землевладельцев с великими князьями во главе. Отсюда еще большую силу получил лозунг Вышеградского, предыдущего министра финансов: «Недоедим, но продадим». Поэтому голод застучал в двери русских домов с удвоенной силой.
Как отмечал выше генерал Нечволодов, нехватку золота в ЗВР пришлось компенсировать займом у Франции в два с половиной миллиарда франков.
Но вишенкой на торте под названием «Крах финансовой системы императорской России» являлась финансовая афера по перекачке сбережений мелких французских держателей русских акций в Россию в 1910–1914 годах. Но не просто так, а, разумеется, под 14 процентов годовых и под русскую кровь, которую России предстояло пролить в сражениях с германской армией за масонскую ложу Франции «Великий Восток». Эта афера была организована лично С. Ю. Витте при содействии одесско-еврейской банковской мафии в лице банкира Животовского, дяди Лейбы Бронштейна (Троцкого), и финансиста, агента Министерства финансов России в Париже, Рафаловича. Выручка от продажи облигаций русских займов дала гигантскую сумму в 30 миллиардов золотых франков, 21 из которых перекочевал в Россию, а 9 миллиардов достались соучастникам аферы. А за все это должен был заплатить золотом и кровью русский народ.
Что говорить о какой-то полунелегальной афере теневых банковских и масонских кругов, если генерал рассказывает:
«Даже в России, где и мысли, казалось бы, не могло быть о том, чтобы финансовой политикой страны руководили какие— либо другие интересы, кроме интересов Государства, золотая валюта была проведена совершенно своеобразным порядком, путем испрошения в Беловеже, где в это время ГОСУДАРЬ был на охоте, 29 августа 1897 года, Именного Указа Министру Финансов о реформе, без предварительного рассмотрения в Государственном Совете, несмотря на то что в Указе тому же Министру Финансов от 4 января того же 1897 года прямо было сказано:
“Для устранения некоторых силою обстоятельств и времени возникших недостатков денежного обращения Империи МЫ повелеваем вам внести на рассмотрение Государственного Совета выработанные в Особом Комитете предложения об установлении новых, соответствующих изменившимся условиям оснований нашей монетной системы и правил выпуска государственных кредитных билетов. По своей важности и сложности дело это может еще потребовать продолжительного обсуждения”».
Итак, распятие народов России на золотом кресте состоялось, и горячий патриот России генерал А. Д. Нечволодов с горечью констатирует:
«Цель масонства ясна: создать всемирное царство главарей капитала на развалинах современных Государств, причем бессознательными каменщиками, разрушающими свой государственный строй, а вместе с ним свою свободу, силу, здоровье и нравственность, являются сами же народы, вследствие существующей пагубной для них денежной системы, сущность которой затемняется целой армией гнусных мошенников из подкупленных государственных людей, проводимых масонами подкупом же к заведованию государственным хозяйством, и из ученых масонов, проповедывающих на строго “научных” началах неизбежность разрушения современного строя, чтобы вновь создать его для осуществления всемирного счастья и братства».
Одним словом, по Интернационалу:
«Весь мир насилья мы разрушим
До основания, а затем
Мы наш, мы новый мир построим —
Кто был никем, тот встанет всем».
Сей глас вопиющего в пустыне в надежде, что кто-то его услышит и расскажет другим, Александр Дмитриевич подкрепляет свое исследование вскрытием «тайны золота». Его рассуждения об этой тайне столь ценны и точны, что я привожу их целиком с минимальными сокращениями. Так, он в своей работе пишет:
«Установим, прежде всего, некоторые положения:
а) золото в деньгах само по себе никакой реальной ценности не имеет, так как не имеет никакого практического применения, а служит лишь знаком обмена всех остальных реальных ценностей для человека: земли, хлеба, угля, предметов роскоши и проч.;
б) по общепринятому ходячему понятию ценность золота неизменна вследствие его неизменяемости от времени и незначительности ежегодного прироста из земли; цена на это золото изменяема и зависит от спроса и предложения. Последнему учит отец всей современной политической экономии Адам Смит, и этому положению все поверили. С конца XVIII века книга его “О богатстве народов” послужила краеугольным камнем экономической политики всех цивилизованных наций и в результате привела к концу XIX века — к почти полному переходу этих богатств из рук народов в руки торговцев золотом.
Создатель же современного социализма Карл Маркс, строя всю свою теорию на строго “научных” началах, доказал также строго научным способом — неизменную ценность золота. “Деньги как мера стоимости, — говорит Карл Маркс, — есть необходимая форма проявления внутренней меры стоимости товаров — рабочего времени”. “Цена есть денежное название рабочего времени, овеществленного в товаре”. “Вследствие того, — продолжает он, — что товары выражают в золоте свою относительную стоимость, золото относительно их играет роль меры стоимостей (всеобщего эквивалента)”»[10].
