Юзеф Полевой - Степан Халтурин
Несколько недель Степан работает в железнодорожных мастерских Москвы. Собрав необходимые денежные средства, он отправился в Петербург, куда прибыл в сентябре 1875 г.
Первые годы в Петербурге
Петербург 70-х годов XIX в. давно уже стал крупнейшим городом русской промышленности. По технической оснащенности производства, количеству паровых двигателей, машин, степени концентрации производства, а следовательно, и рабочих, петербургская промышленность занимала первое место в стране. Столица являлась, таким образом, ведущим центром технического прогресса.
Высокоразвитая, по тому времени, промышленность столицы особенно нуждалась в грамотных, технически хорошо подготовленных рабочих. По своему профессиональному составу рабочие Петербурга отличались от рабочих других промышленных центров сравнительно большим удельным весом металлистов. В массе своей петербургский пролетариат к концу 70-х годов состоял уже в основном из кадровых квалифицированных рабочих, оторванных от деревни, особенно среди металлистов, части текстильщиков, печатников, рабочих-железнодорожников, судостроительных и других групп рабочих{21}.
В составе петербургского пролетариата насчитывалось большое число потомственных рабочих, отцы и деды которых работали на заводах и фабриках столицы. Грамотных рабочих в Петербурге уже в 70-х годах было гораздо больше, чем в других городах.
Развитие капитализма в стране с сохранением пережитков крепостнических отношений определяло особо тяжелое положение пролетариата. Полное политическое бесправие народа обрекало рабочих на почти неограниченный произвол заводчиков и фабрикантов, стремившихся к извлечению максимальных прибылей за счет хищнической эксплуатации труда рабочих и их семей.
Внедрение машин использовалось владельцами фабрик и заводов для интенсивности эксплуатации рабочих, для широкого применения дешевого женского и детского труда и увеличения рабочего дня всех категорий рабочих. Труд детей и подростков был незначительно ограничен только в начале 80-х годов (закон 4 июня 1882 г.). Рабочий день, который в начале XIX в., согласно ремесленному закону Екатерины II, находился в пределах 10 часов, в 70-х годах увеличился до 12–15, а на некоторых предприятиях — даже до 17 часов. Заработная плата рабочих России была самая низкая в Европе. Но и эту плату рабочие полностью не получали. Рабочих донимали разными вычетами и штрафами.
Выдающийся русский рабочий-революционер Петр Алексеев в своей исторической речи перед царским судом 9(21) марта 1877 г. ярко обрисовал тяжелую долю рабочих царской России:
«Мы, миллионы людей рабочего населения, — говорил он, — чуть только станем сами ступать на ноги, бываем брошены отцами и матерями на произвол судьбы, не получая никакого воспитания, за неимением школ и времени от непосильного труда и скудного за это вознаграждения.
… Взрослому работнику заработную плату довели до минимума; из этого заработка все капиталисты без зазрения совести стараются всевозможными способами отнять у рабочих трудовую копейку и считают этот грабеж доходом… Рабочий отдается капиталисту на сдельную работу, беспрекословно и с точностью исполнять все рабочие дни и работу, для которой поступил, не исключая и бесплатных хозяйских чередов. Рабочие склоняются перед капиталистом, когда им по праву или не по праву пишут штраф, боясь лишиться куска хлеба, который достается им 17-часовым дневным трудом… Везде одинаково рабочие доведены до самого жалкого состояния. 17-часовой дневной труд — и едва можно заработать 49 копеек! Это ужасно! При такой дороговизне съестных припасов приходится выделять из этого скудного заработка на поддержку семейного существования и уплату казенных податей! Нет! При настоящих условиях жизни работников невозможно удовлетворять самым необходимейшим потребностям человека»{22}.
Тяжелое положение русского пролетариата было настолько очевидным, что об этом вынуждены были писать фабричные инспекторы, санитарные врачи, земские статистики и другие официальные лица, которые по долгу службы обследовали условия труда и жизни рабочих.
Условия труда и быта рабочих Петербурга, особенно рабочих-металлистов, несколько отличались от тех, о которых говорил Алексеев, имея в виду рабочих-текстильщиков Центрально-промышленного района. Официально рабочий день в столице колебался от 10 до 13 часов, заработная плата также была несколько выше. Однако дороговизна питания и жилья в столице сводили почти на нет это различие.
Положение деревенской и городской бедноты, нищету народных масс юный Халтурин наблюдал еще у себя на родине. В Петербурге он впервые с необычайной наглядностью увидел контраст всевластия, богатства, роскоши, с одной стороны, и бесправия, нищеты и обездоленности — с другой.
В центре Петербург блистал чистотой и строгим порядком, а в каких-нибудь двух километрах от Казанского собора царили грязь и запустение. На линиях Васильевского острова, в Коломне, в Московской части, на Петербургской и Выборгской сторонах, на Песках в немногих каменных домах, а в большинстве маленьких и отчасти громоздких деревянных, выкрашенных в желтый цвет, с полуразвалившимися лестницами и непролазной грязью дворов, ютились семьи рабочих окраин и пригородов{23}.
Современник Халтурина, лично знавший его известный народник писатель Н. С. Русанов, так характеризует облик столицы Российской империи 70-х годов XIX в.: «Тогдашний Питер… был отображением в миниатюре всей тогдашней России с ее бок о бок существовавшими, но совершенно отъединенными богатством высших классов и бедностью народа, роскошью счастливых мира сего и нищетой пасынков судьбы, лоском над поверхностью и грязью внутри»{24}.
За прошедшие 15 лет после отмены крепостного права ничего не было сделано для улучшения положения рабочих. Царское правительство долго отрицало сам факт появления в России «рабочего вопроса». На практике же правительственная политика по этому вопросу сводилась к «возможному поддержанию порядка» на фабриках и заводах и «спокойствия среди рабочих» прежде всего средствами репрессий.
Бурные протесты работных людей происходили в России с XVII в., а в Петербурге — почти с самого основания города, с начала XVIII столетия. Первые крупные выступления городского промышленного пролетариата капиталистической России относятся к началу 70-х годов XIX в.
Уже в первой половине 70-х годов в разных местностях России произошло, по неполным данным, 146 выступлений рабочих, в том числе 95 стачек. Рабочее движение усиливается в крупных городских центрах: Петербурге, Москве, Риге, Одессе, Харькове, Вильнюсе, Варшаве, Лодзи, Белостоке. Основной формой борьбы становится стачка — «специфически пролетарское средство борьбы»{25}.
