Даниил Тумаркин - Миклухо-Маклай. Две жизни «белого папуаса»
Гимназист Миклуха
После кончины Николая Ильича бремя забот о четырех сыновьях и дочери легло на плечи Екатерины Семеновны. Материальное положение семьи серьезно ухудшилось, так как инженер-капитан, умерев на сорок втором году жизни, не выслужил пенсии. К счастью, супруги в 1853 году вложили свои небольшие сбережения в акции только что созданной волжской пароходной компании «Самолет». Компания успешно развивалась, ее акции быстро росли в цене, и акционеры (пайщики) ежегодно получали высокие дивиденды. Но к концу 1850-х годов платежи по акциям стали неуклонно сокращаться. Товарищи покойного мужа нашли вдове заработок — вычерчивать на дому географические карты и планы местностей. Но эта работа плохо оплачивалась. Пришлось переехать на более дешевую квартиру, продать часть мебели и вообще сократить расходы.
Екатерина Семеновна с детьми поселилась в доме Глазунова на Большой Мещанской (позднее Казанской) улице, вблизи от Невского проспекта. Михаил пишет, что мать стоически перенесла перемену в своей судьбе и в дальнейшем не делилась ни с кем своим горем и неприятностями. «Рано овдовев, — вспоминает он, — на нее пала трудная задача воспитания в тот критический момент, когда переоценивались все ценности и потому надо было иметь большую нравственную силу, чтобы сохранить свое влияние на детей. <…> Отличительной чертой в ее способе воспитания было то, что она предоставляла полную свободу своим детям, таким образом не чувствовалось никакого гнета, вследствие чего у нас у всех образовались цельные характеры. В нашей семье не было квасного патриотизма, мы были воспитаны в уважении всех национальностей, в уважении личности»[36]. Н.И. Миклуха хотел дать своим детям хорошее образование. В последние годы жизни он приглашал домашних учителей для обучения старших сыновей Сережи и Коли общеобразовательным предметам, а гувернантка учила их и Олю немецкому и французскому языкам. Рисунок преподавал художник Ваулин. Поэтому Коля, который унаследовал многие черты богатой творческой натуры отца, уже в детские годы смог развить свои способности к рисованию.
После смерти главы семьи дальнейшее домашнее образование детей стало непозволительной роскошью. В 1858 году старших сыновей отдали в училище с программой гимназии при лютеранской церкви Святой Анны (Анненшуле). Коля, как и Сережа, посещал третий класс и, по его собственным словам, «хорошо занимался, но очень шалил»[37]. Братьям не нравилось, что преподавание велось на немецком языке, да и плата за обучение, по мнению Екатерины Семеновны, была чрезмерно высокой.
Е.С. Миклуха решила отдать сыновей в казенную гимназию, где плата за обучение была значительно ниже. К заявлению о приеме следовало приложить несколько справок, в том числе документ о сословной принадлежности. Вдова обратилась в Черниговское дворянское депутатское собрание с просьбой прислать соответствующую выписку из родословной книги местного дворянства. Но в эту книгу, как уже упоминалось, не был внесен род Миклух, а потому она нужной выписки не получила. Тогда, по совету сведущих людей, Екатерина Семеновна подала в Петербургское дворянское депутатское собрание прошение о внесении ее и детей в родословную книгу дворянства Петербургской губернии. «Покойный мой муж капитан Николай Миклуха, — писала она, — состоял на службе в Корпусе инженеров путей сообщения в чине <…> капитана с 1843 года, приобрел право на потомственное дворянство, которое по сим существующим узаконениям сообщается мне и законным детям нашим»[38]. Просьба вдовы была удовлетворена. При рассмотрении ее прошения, по-видимому, учли дату получения ее мужем чина капитана, дававшего в то время право на потомственное дворянство.
Летом 1859 года Коля с Сережей подготовились к поступлению в четвертый класс гимназии. Их подготовкой руководил студент юридического факультета Петербургского университета Валентин Миклашевский, который стал воспитателем в семье Е. С. Миклухи. В те времена молодые вдовы нередко вступали в близкие отношения с воспитателями своих детей. Не исключено, что Екатерина Семеновна тоже не устояла перед таким искушением. Разумеется, это только гипотеза. Но она высказана с учетом того положения, которое Валентин занимал в течение трех лет в семье Миклухи. Он не только ведал учением и воспитанием детей, но и принимал деятельное участие в решении других важных семейных проблем, причем, как видно из нескольких сохранившихся его писем, высказывал свои суждения решительно и безапелляционно[39]. Воспитатели вообще играли важную, порой трагическую роль в жизни Екатерины Семеновны и ее семейства, о чем будет сказано в последующих главах книги.
16 августа 1859 года братья были зачислены в четвертый класс Второй Петербургской гимназии, расположенной поблизости от их дома, угол Большой Мещанской улицы и Демидова переулка. Она могла бы называться и Первой, так как была старейшей в столице (основана в 1805 году). Николаю не понравилось это учебное заведение. «В гимназии плохо учился и даже избегал ходить в классы», — признавался он позже[40]. Такое отношение Николая к «альма матер» вполне понятно. Для казенных гимназий дореформенного периода, как пишет историк образования Р. Ш. Ганелин, были характерны «схоластика, формализм, сухость и мертвенность обучения, казарменный режим, фельдфебельский подход к ребенку»[41]. «Жандармские шпоры и окрики гулко раздавались и в обширных коридорах 2<-й> С.-Петербургской гимназии», — справедливо отмечает А.Г. Грумм-Гржимайло, один из биографов нашего героя[42]. Воспитанный в семье в духе уважения к личности и свободы выбора, в духе справедливости и гуманности, Николай с трудом выносил гнетущую казенную атмосферу, царившую в гимназии. Активное неприятие этой чуждой ему обстановки дополнялось у будущего ученого постоянным недомоганием, особенно простудами — последствием, как он считал, сильной «лихорадки», перенесенной в трехлетнем возрасте[43].
Четвертый класс растянулся для Николая на два года, в 1859/60 учебном году он почти не посещал гимназию, а в следующем бывал на занятиях только в сентябре, октябре, феврале и марте, но и за эти месяцы пропустил 414 уроков. В итоге у него было «хорошо» по французскому языку, «удовлетворительно» по немецкому языку и естественной истории, а остальные отметки — «худо» и «посредственно» (что соответствует современному «плохо»). Однако, выдержав переэкзаменовку, Николай осенью 1861 года был переведен в пятый класс.
Впрочем, не только учеба — или увиливание от нее, — и лечение недугов занимали в те годы юного Миклуху. Екатерина Семеновна общалась с двоюродным братом покойного мужа Федором Егоровичем Миклухой, который, поселившись в Петербурге, служил бухгалтером в Главном управлении путей сообщения, и его супругой Александрой Васильевной. 14 августа 1860 года эта дама в письме сенатору В.А. Половцеву (Миклухи познакомились с ним в связи с ревизией, проведенной этим высокопоставленным чиновником в Черниговской губернии) сообщала, между прочим, следующее: «Ф[едор] Егор[ович] встретил Николю Мик[луху] со студентом на Невском»[44]. Это мимолетное наблюдение приоткрывает завесу над увлечениями и помыслами нашего героя.
