Надежда Димова - Ванга. Тайна дара болгарской Кассандры
Всадник неоднократно являлся Ванге, но Любка больше его не видела. Его интересовала только будущая провидица, и только с ней он вел беседы про то, что пора заняться делом, ради которого она и появилась на свет, – предсказывать будущее.
Первые предсказанияНезадолго до начала войны Ванга, простояв босиком на холоде в очереди за пособием для бедных, сильно простудилась. Соседи вызвали лекаря, он определил плеврит, выписал лекарства. Долго она находилась на грани жизни и смерти, лечение толку не давало, наконец доктор объявил отцу, сестре и братьям, что надежды на выздоровление нет. Убитые горем родные и соседи, искренне полюбившие добрую девушку, стали собирать деньги на похороны. Пригласили батюшку для отпевания, поскольку больная была без сознания и, казалось, уже почти не дышала. Только батюшка начал петь псалмы, как умирающая… встала и как ни в чем не бывало, взяв в руки веник, пошла подметать двор. Весть о таком чуде быстро разнеслась по деревне. Впрочем, многие и не удивлялись: они уже заметили, что Ванга – не такая, как все.
А в ноябре 1940 года от гангрены скончался Панде, оставив детей круглыми сиротами.
6 апреля 1941 года немецкие войска перешли югославскую границу. Это событие вызвало переполох среди соседей, многие спрятались в подвалы и другие укромные места. Братья Ванги по-прежнему батрачили, а сестры никуда не уходили, оставались дома. Старшая помнила наказ своих таинственных собеседников: «Оставайся здесь».
Через два дня соседи вернулись обратно. Они решили посмотреть, как поживают сестры, не случилось ли с ними чего. 9 апреля, навестив их хижину, соседки остолбенели, пораженные увиденным. Вот как описывает перемену, происшедшую с тетей, Красимира Стоянова:
«В маленькой комнатке Ванга стояла в углу под зажженной лампадой и говорила звучным, сильным голосом. Она была очень худа, выглядела возбужденной. Ее выцветшее, не раз перешитое, ставшее широким платье не могло скрыть огромного напряжения тела. Из слепых очей веяло пустотой, но лицо так изменилось, стало столь одухотворенным и возвышенным, как будто излучало свет. И она говорила, говорила… Из уст ее лился другой голос, который с поразительной точностью называл местности и события, имена мобилизованных мужчин, которые либо вернутся живыми, либо с ними случится несчастье… Это продолжалось много дней, и она вообще не спала почти целый год. Вид Ванги так поражал, что люди испытывали желание стать перед ней на колени. Мужчины, о которых она говорила, что они вернутся, действительно возвращались в указанный ею срок».
С тех пор о Ванге пошла слава не только как об отменной «врачке», но и как о ясновидящей. Она не спала почти год, никому не отказывала в помощи и называла себя «дверью в иной мир». Когда ее спрашивали, откуда она знает, кто вернется живым с войны, а кто нет, отвечала, что ей подсказывает нужные слова голос. При этом в голове как бы открывается окошко, в котором, как в киноленте, видны картины из прошлого, настоящего и будущего пришедшего с вопросом человека.
Огромная провидческая сила, талант ясновидящей и знахарки развернулись в полную мощь в годы Второй мировой войны. Со всех концов страны тянулись к ней страждущие, обеспокоенные неизвестностью люди. Одних она утешала: «Не волнуйся, вернется живым твой сын», других, увы, обнадежить не могла: «Богу угодно забрать твоего мужа к себе. Мужайся! Я могу лишь подсказать тебе, где ты после войны сможешь найти его могилу». Никто не мог припомнить ни одного случая, когда пророчества не сбывались бы. Слабый человек, пообщавшись с ясновидящей, уходил окрыленным верой в Высшие и свои собственные силы, отчаявшийся получал надежду, больной – выздоровление. Лечила Ванга, как и раньше, растениями, пчелиным воском, глиной, и всегда лечение давало если и не полное выздоровление, то улучшение состояния. Для каждого у нее находилось нужное слово, и никому не было отказа в помощи. «Я ведь помню слова Иоанна и всадника, что мне надо выполнять Миссию, как же мне отказать тем, кому я должна помогать?» – с такими мыслями она вставала на рассвете и ложилась спать далеко за полночь.
В самом начале войны пропал без вести земляк Ванги – Христо Прчанов. Мать и невеста молодого человека пришли к ясновидящей узнать о его судьбе.
– Ждите, он жив, но вернется нескоро! Но будь осторожна, мать, возможно несчастье!
Материнское сердце дрогнуло от радости, а несчастье, ей казалось, не произойдет, главное – сын жив! А невеста не поверила в счастливое предсказание, и, подождав немного, решила: «Сколько можно надеяться на его возвращение?! Ведь молодость проходит, вот и жених хороший подворачивается».
Вскоре Павлина вышла замуж за другого. Спустя год она с мужем пошла по делам на базар и… не поверила своим глазам: к ней шел Христо! Молодая женщина потеряла сознание, а мать, бросившись к сыну, тут же скончалась от разрыва сердца.
Брат Ванги Васил не мог стоять в стороне от военных событий. Как когда-то его отец, он пошел в партизанский отряд.
– Не ходи, братушка, вижу я, погибнешь ты в 23 года! – плакала Ванга.
– Да как же мне отсиживаться дома, когда мой народ воюет? И не уговаривай, все равно пойду в партизаны.
– Тогда хоть будь осторожен, береги себя!
Но, скорее всего, любящая сестра произносила напутствие просто для успокоения Васила: она-то ведь точно знала, что больше не увидит его живым. В том же году, через несколько месяцев, он попал в плен. 8 октября, будучи командиром саперной группы, он взорвал мост, по которому должны были проехать немецкие каратели. После взрыва парень спрятался у одного из жителей. Фашисты не знали, кто так навредил им, и для острастки взяли в заложники всех жителей деревни, в том числе и Васила. Запертые в церкви люди услышали:
– Если диверсант не признается, мы всех вас расстреляем. Ждем ровно один час.
Тут Васил сказал, что мост взорвал он один, и потребовал отпустить людей, поскольку они ни при чем. Фашисты стали жестоко пытать подрывника на глазах у всей деревни: прижигали ему тело каленым железом, отрезали от него кусочки. Уже полуживого его расстреляли на глазах всей деревни. Случилось это 8 октября, вдень его рождения: Василу исполнилось 23 года.
Показателен и такой случай. Муж соседки Милан Партенов давно воевал, но вот уже четыре месяца от него не было никаких вестей.
– Чует мое сердце, нет в живых моего Милана. И как я одна останусь с четырьмя детьми мал-мала меньше, – плакала и причитала его жена.
– Успокойся, Милана, перестань плакать. Сходи-ка ты лучше на речку, искупайся, помой голову, надень чистое платье.
– Да зачем, кому я теперь нужна, да и не до того мне, тут надо думать, как сирот растить, – не унималась женщина.
