Анна Ветлугина - Бах
А ведь не только Бахи занимались музыкой в Германии. До нас дошло множество других имен и весьма достойных опусов. И все меньше чем за сто лет. Откуда взялся золотой век немецкой музыки?
Несомненно, этот музыкальный расцвет — результат Реформации.
Появление такой величины, как И.С. Бах, в какой-то степени спровоцировано Мартином Лютером, жившим более чем за век до рождения композитора. Ведь для роста гения необходима плодородная почва, а Лютер поднял музыкальную культуру Германии на небывалую высоту. Он считал музыку богословием в звуках. «Я очень хотел бы видеть все искусства и особенно музыку на службе у Того, Кто их создал и дал нам», — говорил он в предисловии к одному из песенных сборников. Великий реформатор называл музыку самым гармоничным видом искусства. Только в музыке он не видел противоречий, только в пении ощущал мир и отсутствие разногласий. Он даже с почтением относился к ненавидящим его баварским герцогам из-за их покровительства музыкантам.
«После Слова Божьего музыка достойна наибольшей хвалы, — пишет Лютер, — ибо она способна передавать все чувствования. Ничто на земле не обладает большей силою, которая может возвеселить печального и опечалить веселого, ободрить впавшего в уныние, смирить высокомерного, умерить безудержного или смягчить жестокого. Сам Дух Святой отдает ей дань, когда свидетельствует о том, что злой дух удалился от Саула, когда Давид заиграл на своих гуслях… Когда же природная музыкальность совершенствуется и обостряется искусством, мы с изумлением начинаем постигать великую и совершенную мудрость Божью, явленную в чудесном даре музыки, где один голос исполняет простую партию, а вокруг него поют три, четыре или пять других голосов, взвиваясь, кружась и чудесно украшая. Они подобны кадрили, исполняемой в небесах с дружескими поклонами, объятиями и кружением партнеров. Кто не видит в том невыразимого чуда Господня — воистину глупец и недостоин почитаться человеком».
Своей любовью к музыке Лютер заражал окружающих. Ему ничего не стоило, окончив проповедь, схватиться за лютню, и через минуту вся толпа распевала какой-нибудь хорал. Он лично подготавливал хоры, сочинял, аранжировал и переписывал, хотя никогда не считал себя сильным музыкантом.
Неизвестно точное число гимнов, принадлежащих его перу. Кто-то насчитывает десять, кто-то — всего один: «Господь — твердыня наша» (Ein feste Burg ist unser Gott). В какой-то степени он — автор всех протестантских хоралов, как святой Григорий Двоеслов — григорианских. Ведь оба они сформулировали идею, каким должен быть хорал. А еще точнее: для какой цели ему необходимо сделаться именно таким. Цель этих двух великих представителей противоборствующих конфессий оказалась, как ни странно, сходна — мелодия должна подчеркивать смысл текста.
Получается, католику Григорию нечего было делить с реформатором Лютером. Просто за тысячу лет слишком многое изменилось. Григорианский хорал оброс декоративной мелизматикой, храмы — пышной роскошью, а латынь становилась все менее актуальной в свете развития немецкого языка.
Удивительно, что Лютер увеличил роль музыки в богослужении, а не упразднил ее вовсе. На первый взгляд такой поступок противоречит основной идее лютеранства. Ведь она состояла в желании сделать понятным каждое слово Писания, а в этом случае логичнее заменить музыку чтением.
Правда, современные исследователи не находят здесь противоречия. В том-то и величие Лютера: строя масштабное здание нового религиозного культа, он думал не только о правильности пропорций и внушительности фасада, но и о качестве раствора, скрепляющего камни. Он являлся не только богословом, переводчиком, проповедником, но также психологом и человеком, понимающим законы акустики. Музыка и совместное пение — мощный фактор эмоционального воздействия. А особенности церковной архитектуры накладывают на восприятие особый отпечаток. В сводчатом пространстве соборов именно пропетый текст звучит наиболее отчетливо и громко.
Музыкальная реформа Лютера объединила людей. В католической традиции тех времен пел только хор, а прихожане слушали, никак не включаясь в процесс. В лютеровских же общинах пели все. Репетиции к воскресным богослужениям проводились в течение недели, к тому же рекомендовалось петь дома в семейном кругу. По замечанию идейного противника Реформации, некоего иезуита: «Своими гимнами Лютер погубил больше душ, нежели проповедями».
Немецкий реформатор доказал: идея торжествует над обстоятельствами. Вдохновившись призывом новой церкви, простые органисты нищей, измученной войнами и эпидемиями Германии, создали школу, с которой не могли тягаться более благополучные Италия или даже Франция. А все потому, что занятия музыкой стали для немцев не украшением жизни, а своего рода — идейной борьбой.
Для князей же музыкальное оформление богослужений стало делом государственной важности. В рьяном желании сделать свой хор самым лучшим, они нередко нарушали десятую заповедь, истолкованную Лютером: «Не переманивай, не вымогай, не похищай». Совершали не самые красивые поступки, дабы заполучить к себе того или иного капельмейстера, страстно завидовали соседям, у которых «звучало» лучше. Еще раз напомним: происходило подобное вовсе не «с жиру», а в тяжелейшие времена Тридцатилетней войны и в не менее тяжелый период восстановления после нее.
Итак, Лютеру удалось силой своего идеологического гения создать настоящий рай для обожаемой им музыки. Отныне хорошие музыканты повышали политический рейтинг сильных мира сего, и те, не скупясь, оплачивали «музыкальные» расходы. А простые люди стали считать пение не досугом, а служением и постоянно практиковали совместное музицирование. Такова была почва, взрастившая Иоганна Себастьяна Баха.
Глава четвертая.
МАЛЕНЬКИЙ ПРОФЕССИОНАЛ
Современная европейская цивилизация знает много методик воспитания детей. Раннее развитие, индивидуальный подход, выявление творческих способностей… Эти слова на слуху даже у тех, кто никак не связан с проблемами педагогики. А как воспитывали детей во времена Баха?
К детям тогда относились с меньшим трепетом, нежели сейчас. Это совершенно естественно при больших семьях и высокой младенческой смертности. «Бог дал — Бог взял». А главным воспитателем оказывалась церковь — все равно, католическая или протестантская. Лютеровская реформа не затрагивала жизненного уклада традиционного общества.
Это потом, век, а то и два спустя, идеи гуманизма приведут к разрушению религиозной морали, сильной трансформации брака и многим другим современным «свободам».
