Исай Абрамович - Книга воспоминаний
Операция была завершена. Комитет направил меня для доклада к командованию партизанских войск Забайкалья. Командир действовавшего вместе с нами партизанского соединения дал мне сопровождающего и оседланную лошадь и мы выехали в село Александровский завод, где располагался партизанский штаб.
Встретили меня дружески. Командующий партизанскими войсками Коротаев и начальник штаба Киргизов усадили меня пить чай и за ужином выслушали мой доклад о событиях в Нерчинск-Заводском и о переходе его гарнизона на сторону партизан. От имени комитета я просил штаб сохранить еврейскую роту как боевую единицу и создать на ее базе пехотный полк, командиром которого назначить бывшего прапорщика Якобсона. Коротаев и Киргизов согласились со мной и распорядились подготовить соответствующий приказ. Потом мы беседовали о настроениях наших людей, о моей жизни, о биографиях Якобсона и Грифа и т. д. В свою очередь они рассказали мне о политическом и военном положении на Дальнем Востоке и, наконец, предложили мне перейти на агитационно-информационную работу в штаб второй партизанской дивизии Ведерникова. Я согласился — только после того, как отчитаюсь перед своими товарищами о поездке в партизанский штаб.
Большинство партизан кавалерийского корпуса Коротаева составляли казаки Восточного Забайкалья, восставшие против власти атамана Семенова и его карательной политики. Большинство штабных должностей в корпусе красных партизан занимали бывшие народные учителя, вышедшие из казаков. Начальник штаба С. Киргизов, начальник политотдела дивизии А. Комогорцев, адъютант комкора А. Лесков, политработники Аксенов, Белокопытов — все они принадлежали к этой народной казачьей интеллигенции. Честные и смелые люди, они не побоялись вступить в борьбу с семеновской бандой, поддержанной японцами, и повести за собой значительную часть забайкальского казачества, в том числе и зажиточного.
Особенно известно было имя командира первой партизанской бригады Якимова. Простой казак, неграмотный бедняк, Якимов проявил огромную смелость, находчивость и настоящий талант полководца. Со своим отрядом он совершенно неожиданно для белых внезапно появлялся в самых неожиданных местах, сопровождаемый своей женой-партизанкой, бывшей учительницей. О Якимове в кавалерийских партизанских частях ходили рассказы, напоминающие легенды. В основе их чаще всего были действительные подвиги Якимова.
Рассказывали, например, как ответил Якимов на письмо бывшего своего командира в империалистическую войну есаула Резухина. Командир кавалерийского полка в семеновской армии Резухин прислал Якимову письмо, в котором предлагал ему и его соратникам перейти к белым, обещая Якимову должность командира полка, а его помощникам — командиров сотен. Якимов ответил налетом на гарнизон Резухина и полным разгромом гарнизона, причем сам Резухин убежал в нижнем белье.
Другой рассказ относится к 1919 году. Тогда семеновцы чувствовали себя хозяевами положения, а у партизан было еще мало сил. Якимов решил разгромить гарнизон белых, расположившийся в селе Газимурский завод. Семеновцев было около 1000 человек, партизан — почти вдвое меньше. Неподалеку от Газимурского завода располагалась деревня Тайна. Жили в ней в ту пору главным образом старики, женщины, дети и подростки: большинство мужчин ушли в партизаны. Среди якимовцев тоже были жители деревни Тайна. Он послал их к своим землякам, предложив им посадить молодых парней и женщин верхом на лошадей и двинуть галопом на Газимурский завод, поднимая перед собой метлами сильную пыль. Сам Якимов со своими партизанами занял в это время все выходы из Газимурского завода. Когда несущаяся из тайги кавалькада, скрытая густым облаком пыли, приближалась к Газимурскому заводу, там началась паника. Разнесся слух, что мчится конница Якимова. Солдаты бросились бежать в противоположную сторону, но на дорогах их перехватывали, разоружали и брали в плен партизаны Якимова.
Летом 1920 года партизанские части Восточного Забайкалья стали сосредоточиваться вблизи железной дороги, занятой армией Семенова, около Сретенска, Нерчинска, станций Борзя и Карымская.
К этому времени на Дальнем Востоке образовалась Дальневосточная демократическая республика (ДВР), и шли переговоры правительства ДВР с японским командованием. Десятого июля 1920 года было достигнуто соглашение об уходе японских войск из района Забайкалья. Предстоявший уход японцев, конечно, ослаблял силы Семенова. В предвидении грядущих сражений с народно-революционной армией семеновское командование решило, пока еще японцы здесь, нанести серьезный удар по партизанским частям, чтобы ослабить их.
Однако одновременное наступление армии Семенова на Нерчинск, Сретенск и станцию Борзя не принесло белым решающей победы. Правда, партизаны, стремясь сохранить силы для решающих схваток, отступили, и отступление было тяжелым, но основные силы и вооружение удалось сохранить без потерь.
Отступали мы вдоль реки Аргуни, до места слияния ее с рекой Шилкой и образования Амура. Здесь, на стрелке, в месте слияния Шилки и Аргуни партизанские части распоряжением командования Народно-революционной армии были переформированы из корпуса в Забайкальскую кавалерийскую дивизию. Командный состав в основном остался тот же — начдив Коротаев, начштаба Степан Киргизов, начполитотдела — А. Комогорцев. Комиссаром был назначен прибывший из политуправления НРА Максимов.
Здесь, на стрелке, в селе Покровка, я вступил в РКП(б). Политотдел дивизии принял меня в партию без кандидатского стажа и утвердил стаж с апреля 1920 года, т. е. со дня переворота в Нерчинск-Заводском (хотя оформили мой прием только в июле 1920 года). Тогда же меня назначили начальником политпросветчасти политотдела дивизии.
В октябре 1920 года началось общее наступление войск НРА на банды Семенова из Верхнеудинска, со стороны Сретенска и со стороны станции Борзя, Даурии и др. Войска Семенова были порезаны в шести пунктах железнодорожной линии и в конечном счете разгромлены. Войска НРА заняли город Читу. Забайкальская, Амурская и частично приморская области вошли в состав Дальневосточной Республики.
Началась подготовка к выборам в Учредительное собрание ДВР. В нашей дивизии избрали комиссию по выборам в Учредительное собрание. Председателем комиссии стал комиссар Максимов, секретарем — я. Мне пришлось объехать в ходе выборной кампании части дивизии, расположенные в разных местах Восточного Забайкалья. Когда я уже возвращался в Читу для сдачи материалов Центральной избирательной комиссии, часть пути из станицы Цаган-Олуево до Борзи мне пришлось проделать в санях. Стояли сильные морозы, в степи разразился буран, и я, ехавший в одной легкой японской шинели, приехал в Читу с температурой выше 40, а когда брат вызвал врача, я был уже в бреду.
