Александр Бек - День командира дивизии
Генерал жалуется:
- Ухо болит от трубки. Скоро она проест мне дыру в барабанной перепонке.
Он ждет, пока к телефону подойдет командир полка.
- Алексей? Узнаешь, кто говорит? Ты на место? Как Погорелов работает? Пашет, кажется, неплохо. Трещотки получил? Хороши? А как слева, сосед прибыл? Связь с ним установил? Людей накормил? Разведочка не пробегала туда? Ну, ну, что выловили? Докладывай... Так, так... Начинай, Алексей, время! Только так, как мы вчера договорились. Обход, обход, обход!
6.30. Белобородов вызывает к телефону командира другого гвардейского полка:
- Николай, здравствуй.
Генерал называет командиров полков по именам. Это шифр, имена являются условными названиями частей, и во всех телефонных разговорах в этот день говорят не о полках, а об Алексее, Николае, Михаиле.
Нередко он обращается к подчиненным на "ты", но порой, переходя на "вы", резким командирским тоном отдает приказание.
- Как дела?.. С лаптями у тебя все в порядке? (Лаптями в этот день в разговорах по телефону назывались танки.) Тогда в чем дело? Почему задерживаетесь? Давайте - время, время, время! Разведка принесла какие-нибудь данные? Что? Как будто? Меня "как будто" но устраивает. Не нравится мне это: задачу не ставишь своей разведке. Люди как? Поели, чайку попили? С батальонами связь есть? Ну, давай, Николай, двигай!
6.35. Белобородов вызывает штаб бригады. Но после первых же слов связь прерывается. Генерал обращается к Герасимову:
- Выясните, что такое?
Через минуту тот докладывает:
- Со штабом бригады связи нет. Порыв. Люди вышли исправлять.
6.45. Белобородов выходит на крыльцо и слушает пальбу. Еще не рассветает. Отовсюду появляются, и мгновенно гаснут, и снова появляются белые, словно магниевые, вспышки орудийных выстрелов. Одна батарея где-то совсем близко: кажется, будто над самым ухом кто-то огромным молотом ударяет по железу.
6.55. Возвратившись в дом, генерал вызывает к телефону Погорелова:
- Здравствуй. Твои минометы что-то помалкивают. Работают? Что-то не слышно... А ты сделай так, чтобы мне слышно было. Понял? Используй их на полный ход, чтобы они все на свете заглушили.
Положив трубку, Белобородов говорит:
- Пошли... Тысячи пошли...
7.15. Минуты напряженного бездействия. Надо подождать с полчаса, пока поступят первые сообщения.
Генерал молчит, потом нетерпеливо спрашивает:
- Как связь с бригадой? Восстановлена?
- Еще нет, товарищ генерал.
Белобородов молча ходит. В комнате холодно и сыро, но он расстегивает шинель. Ему тягостны эти минуты, когда не на что истратить накал, когда надо ходить и ждать.
Пользуясь моментом, я прошу генерала объяснить план операции. Он принимается за это с удовольствием, показывает на карте обстановку, чертит свой замысел в моем блокноте.
Перед тем как описать этот чертеж, или, вернее, набросок, необходимо сделать примечание. В дивизии три полка; будем именовать их просто первый, второй, третий. Стрелковая бригада, приданная 9-й гвардейской для нынешней операции, имеет в своем составе два полка. Будем условно называть их: сто первый, сто второй.
Теперь посмотрим, что Белобородов начертил в моем блокноте. В направлении на северо-запад пролегает Волоколамское шоссе. У шоссе сосредоточены основные силы немцев. Здесь они будут держаться упорнее всего. Здесь их опорный пункт - Снегири. Задача двух гвардейских полков овладеть сегодня Снегирями. (Впрочем, в армии, во избежание какой-либо путаницы, географические названия не склоняются. Там говорят и пишут так: "Овладеть сегодня "Снегири".)
- Видите, справа две стрелы? - говорит Белобородов. - Задача обойти, окружить и уничтожить.
Удар по селу Рождествено - вспомогательный. Здесь задача - сковать противника, оттянуть сюда часть его сил, а при удаче немедленно двигаться вперед, к селам Жевнево и Трухаловка, выходя во фланг и в тыл основной группировке противника.
- На войне, - объясняет генерал, - нередко случается, что вспомогательный удар вдруг становится главным... Бывает и так, что не удаются оба. Тогда...
- Что тогда?.. - спрашиваю я.
Не отвечая, Белобородов рассматривает свой набросок. Потом говорит:
- Вот поэтому и не спишь всю ночь, ворочаешься с боку на бок, думаешь... - Генерал стучит пальцами по рисунку. - Если так сложится - чем парировать? Если этак выйдет - куда ударить? А если получится такой-то вариант - что предпринимать?
- Неужели вы так всю ночь и не уснули?
- Всю. С полтретьего немцы стали бить по нашему дому отдыха из дальнобойных. Слышали?
- Нет, я спал.
- А я думал и считал. Насчитал четырнадцать снарядов... - И, улыбаясь, Белобородов вдруг идет к двери и кричит: - Бражниченко!
Тотчас входит старший лейтенант, артиллерист.
Генерал спрашивает:
- Сколько немцы выпустили по дому отдыха тяжелых?
- Четырнадцать, товарищ генерал.
- Хорошо, иди...
Белобородов смеется, возвращаясь к столу.
- Вот так и ходишь, как влюбленный... Все об одном и том же, об одном и том же.
Он смотрит на рисунок и становится серьезным.
- Черт его знает, сколько у него сил в Рождествено? Вчера Родионыч пробежал здесь - помнишь? - а надо бы порыться основательно. Но, сколько бы их ни было, и здесь задача - окружить и уничтожить!
Он говорил с увлечением, глаза блестят, лицо то хмурится на миг, то снова проясняется.
Объясняя, он жестикулирует обеими руками.
- Окружить и уничтожить! - с силой повторяет он.
И быстрыми энергичными жестами показывает, как это сделать.
Я рассматриваю чертеж и вдруг замечаю, что в нем чего-то не хватает.
- Позвольте. А где же третий полк? - спрашиваю я.
- Сухановский? По приказу спит. - И, подмигнув, Белобородов объясняет: - У них подъем сегодня в восемь. Это мой резерв. Камень у меня за пазухой.
7.55. Входит Герасимов.
- Товарищ генерал, есть прямая связь со сто вторым.
- А со сто первым?
- Через десять минут будет.
- Хорошо. Соедини-ка меня со сто вторым... Говорит семьдесят шесть. Не знаешь - кто семьдесят шесть? А ты, милый друг, не поленись - возьми бумажку и найди. Нашел? Как ваши дела? Подходите к Рождествено? Добре... С соседом слева связь имеете? Со своей сестричкой? Нет? Немедленно этим озаботьтесь... Сильно бьете, слышу... Ну, бейте, бейте...
8.00. Прибыл представитель штаба армии капитан Токарев. К Белобородову у него нет никаких пакетов, никаких устных поручений. Он прислан для связи - посмотреть, что делается на волоколамском направлении, и к концу дня вернуться, доложить лично командующему армией о ходе операции.
Он садится рядом со мной на голые железные прутья кровати и рассказывает последние новости подмосковного фронта.
На фланге вчера нанесен удар, которого не выдержал противник. Несколькими колоннами он откатывается к городу Клин, прикрываясь частями СС. Наш натиск поддержан армиями Калининского фронта, они вчера врезались в немецкое расположение с севера; теперь нужен одновременный удар на всех подмосковных шоссе - на Ленинградском, Можайском, Малоярославецком - и немцы побегут.
