Гюнтер Оскар Диренфурт - Третий полюс
Эванс и Матер, распрощавшись с штурмовой группой, с четырьмя шерпами начали спуск в лагерь 5. Хотя нужно было только идти вниз, все равно это было очень тяжело. Вшестером на одной веревке, без кислорода, проваливаясь в снег и часто отдыхая, они медленно спускались. Харди и Стретер с шерпами Уркиеном и Ила Тенцингом, в это время уже поселившиеся в лагере 5, вышли навстречу почти обессиленной группе и уложили их в палатках.
Оба альпиниста, оставшиеся в лагере 6, полностью сознавали тяжесть возложенной на них ответственности и готовились к решающему сражению: они пили много лимонада и чая, причем очень сладкого, чтобы избежать обезвоживания организма. Они приготовили обильный ужин: овощной суп, язык с картофельным пюре, шоколадный напиток. Затем залезли в спальные мешки в полной одежде, даже с ботинками на ногах, чтобы не смерзлись за ночь. Большой 1600-литровый баллон обеспечивал Бенду и Брауну ночной рацион кислорода ― по 1 л в минуту. Чтобы не быть сорванными камнепадами или снежным оползнем со склона (45°), они ночью оставались связанными веревкой, закрепив ее за скальный выступ вблизи палатки.
25 мая... В 5 утра кислород для сна кончился ― это был самый надежный будильник. На таяние снега для чая и завтрака потребовалось, как обычно, три часа. В 8 часов 15 минут Бенд и Браун покинули лагерь 6 и начали подъем по крутой полке. Через некоторое время они попытались свернуть вправо ― в восточном направлении, что оказалось преждевременным. Им пришлось вернуться на полку, потеряв драгоценные полтора часа. Только в 60 м под западным седлом они окончательно покинули террасу и устремились через цепь снежных пятен к небольшому снежному ребру, поднимавшемуся к главному гребню (западный гребень). Боковое ребро потребовало около 90 м сложного лазания с применением одного скального и двух ледовых крючьев. Опять мешало запотевание защитных очков, которые, несмотря на опасность для глаз, пришлось часто сдвигать в сторону и протирать.
Преодолев несколько скальных выступов, двойка вышла на главный гребень, где их встретил свежий ветерок, дующий вверх по северо-западному склону. Но мульда на наветренной стороне карниза обеспечила защиту от ветра и возможность для короткого отдыха, первого за пять с половиной часов подъема. Дальше! Они идут по умеренно крутому гребню к подножию 20-метровой башни и обходят ее на всю длину веревки по южной стороне. На сверкающей под лучами солнца скале заметно несколько трещин. Джо Браун принял решение и вступил в схватку со скалой. Это был самый трудный участок маршрута, но, к счастью, короткий. Бенд последовал за товарищем. Перед ними на расстоянии нескольких шагов и на 1,5 м выше поднимался пологий снежный купол ― высочайшая точка исполинского массива, главная вершина Канченджанга, мечта многих, многих альпинистов за последние 100 лет! Выполнена великая задача, не меньшая, чем достижение в свое время Северного или Южного полюса и позже покорение Джомолунгмы. Это было 25 мая в 14 часов 45 минут.
Британцы обязались не вступать на высочайшую точку священной горы, чтобы не оскорблять религиозных чувств исповедующих ламаизм. Эти 6,1 м по горизонтали и 1,52 м по вертикали, отделяющие их от высшей точки, не имеют для нас какого-либо значения. Разве только ― в зависимости от настроения ― они могут быть восприняты как красивый жест или курьез, ничего не меняющие в первовосхождении. Бенд и Браун делают несколько шагов вправо и, стоя на скальной плите, снимают полную круговую панораму. Только на северо-восток маленький снежный купол закрывает небольшой кусочек горизонта. Великолепен вид на гигантскую, находящуюся уже значительно ниже южную вершину Канченджанга (8476 м) и через западную вершину (около 8420 м) на Камланг (7317 м). Далекие Макалу (8481 м) и Чомолензо (7815 м), Лхоцзе (8501 м) и Джомолунгма (8848 м), как острова, возвышаются над восточнонепальским морем облаков, парящих на высоте 6000 м.
Затем альпинисты переходят на западный гребень и смотрят вниз на знаменитый Мюнхенский восточный отрог, который кончается у Цукерхютель1 (7741 м), на серую змею ледника Канченджанга, где в свое время боролась Международная Гималайская экспедиция 1930 г., Я на горный мир северной группы Канченджанги, за которой простираются коричневые равнины и холмы Тибета.
Каждая минута дорога. В 15 часов Бенд и Браун начинают спуск. Сначала все шло хорошо, но через час кончился кислород. Ставшие теперь бесполезными высотные дыхательные аппараты были оставлены, но без жизнетворного газа альпинисты почувствовали себя сразу страшно уставшими, темп замедлился, появилась неуверенность в движениях, и им пришлось чаще отдыхать. Когда они достигли полки, начало темнеть, но в 19 часов победители благополучно пришли в лагерь 6 (8200 м). Никогда в жизни они не испытывали такой смертельной усталости и жажды. В двухместной палатке, согласно плану, уже обосновались Харди и Стретер, но, разумеется, Бенд и Браун уже не могли в этот вечер спуститься в лагерь 5. Пришлось вчетвером втиснуться в маленькую палатку.
Это была скверная ночь. Кто знаком с ночевкой втроем в двухместной палатке, может приблизительно понять страшную тесноту в лагере 6. К тому же площадка на крутом склоне была на 15 см уже самой палатки. Лежащий снаружи, висел, так сказать, над бездной и мог надеяться только на" прочность палатки. Бенд добровольно обрек себя на роль мученика. Браун заболел снежной слепотой1, у него сильно болели глаза, и он не мог спать. Единственные два спальных мешка и немного кислорода для сна были предоставлены Харди и Стретеру ― штурмовой двойке следующего дня. Это было 26 мая 1955 г. ― в день больших выборов в Англии.
В 8 часов 30 минут Харди ― Стретер, хорошо обеспеченные кислородом, вышли на штурм. Каждый нес желтый баллон на 1600 л и синий баллон на 800 л, всего на двоих 4800 л сжатого кислорода. Этого вполне достаточно на 13 часов, если взять за основу нормальное потребление 3 л в минуту на одного человека. По следам первой двойки они быстро шли вперед, оставив кошки на ногах, в то время как Бенд и Браун сняли их.
Прикрепленная к станку штурмовка Харди развязалась. Он остановился, рывком снял станок со спины, при этом большой желтый кислородный баллон выскочил из гнезда, упал и с шипением исчез под обрывом. Не оставалось другого выхода, как перераспределить оставшийся кислород. Харди взял у Стретера желтый баллон, а Стретеру пришлось довольствоваться двумя синими, которые давали только 1 л кислорода в минуту. Тем не менее они повторили восхождение.
Подойдя к последней, самой трудной ступени гребня, они не соблазнились вертикальной трещиной и висящей там веревочной петлей, а траверсировали вправо за угол и открыли новый, очень удачный вариант пути ― снежную полку, прямо ведущую к южному гребню, по которой они спокойно вышли на площадку под вершинный купол.
