Алекс Громов - Нарком Берия. Злодей развития
24 февраля правительство Грузинской Демократической Республики было вынуждено эвакуироваться в Кутаиси, на следующий день в Тбилиси вошли советские войска. В городе разместился Грузинский ревком, преобразованный в этот же день в СНК Грузинской ССР. Но тут пока еще существующему грузинскому правительству меньшевиков ультиматум предъявила Турция, претендуя на часть территории. Лишь 7 марта 1921 года в Кутаиси состоялось заключение перемирия между Грузией и РСФСР, которое со стороны правительства Грузинской Демократической Республики подписал министр обороны Григол Лордкипанидзе, а с советской стороны — полномочный представитель Авель Енукидзе. На следующий день было подписано соглашение, передающее Батуми, контролирующийся грузинской армией, частям Красной армии. Члены бывшего грузинского правительства меньшевиков на итальянском судне покинули территорию страны.
Много позже была опубликована данная в 20-х годах комиссией ЦК компартии Грузии характеристика Берии, в которой, в частности, говорилось: «В тюрьме не подчинялся постановлениям парторганизации и проявлял трусость. К примеру: не принимал участия во времени объявления голодовки коммунистов». Но не стоит забывать, что в то время Берия вел ожесточенную борьбу за власть (в том числе — личную) на Кавказе и недоброжелателей в Грузинской компартии (и тем более — в ГПУ) у него хватало. Кроме того, сразу после освобождения из тюрьмы, уже в столице Азербайджана, Берия сразу получил новое ответственное назначение — управляющим делами ЦК компартии Азербайджана. Вряд ли это было возможно, если бы Берия в заключении проявил себя как трус или нерадивый исполнитель воли партии большевиков…
Снова в БакуВ качестве управляющего делами ЦК компартии Азербайджана Берия проработал до поздней осени (точнее — октября) 1920 года, после чего, согласно написанной им автобиографии:
«Центральным комитетом назначен был ответственным секретарем Чрезвычайной комиссии по экспроприации буржуазии и улучшению быта рабочих. Эту работу я и т. Саркис (председатель комиссии) проводили в ударном порядке вплоть до ликвидации Комиссии (февраль 1921 года). С окончанием работы в Комиссии мне удается упросить Центральный Комитет дать возможность продолжить образование в институте, где к тому времени я числился студентом (со дня его открытия в 1920 году). Согласно моим просьбам ЦК меня посылает в институт, дав стипендию через Баксовет. Однако не проходит и двух недель, как ЦК посылает требование в Кавбюро откомандировать меня на работу в Тифлис, своим постановлением назначает меня в Азчека заместителем начальника секретно-оперативного отдела (апрель 1921 года) и вскоре уже — начальником секретно-оперативного отдела — заместителем председателя Азчека».
Глава 2. Начальник Закавказья: мятежники и мандарины
Молотов вспоминал: «В кабинете Ленина я встречал молодого Берию: давал информацию по Кавказу, наверно, достоверную, иначе Ленин бы не имел с ним дела». Далее более чем на десятилетие Берия за ступенью ступень поднимается по лестнице чекистской карьеры. Поначалу Лаврентию Павловичу удавалось, будучи заместителем начальника секретно-оперативного отдела, а потом — начальником секретно-оперативного отдела, в течение почти двух лет совмещать ответственную работу с учебой в Бакинском политехническом институте (прежнем Бакинском училище). Нам ничего не известно об успехах Берии на ниве институтского познания, но вот на ниве партийной и чекистской деятельности деяния Берии были замечены — в 1923 году Лаврентий Павлович получил от одного из высших советских руководителей Закавказья, секретаря ЦК Азербайджанской компартии Рухулла Ахундова такое удостоверение-характеристику:
«Удостоверение сие дано ответственному партийному работнику тов. Берии Л. П. в том, что он обладает выдающимися способностями, проявленными в разных аппаратах государственного механизма… Работая управделами ЦК Азербайджанской компартии, чрезвычайным уполномоченным регистрода Кавказского фронта при реввоенсовете 11-й армии и ответственным секретарем Чрезвычайной комиссии по экспроприации буржуазии и улучшению быта рабочих, он с присущей ему энергией, настойчивостью выполнял все задания, возложенные партией, дав блестящие результаты своей разносторонней деятельности, что следует отметить как лучшего, ценного, неутомимого работника, столь необходимого в настоящий момент в советском строительстве…»
Прошло пятнадцать лет, и написавший Берии эту лестную характеристику Рухулл Ахундов, до ареста являвшийся начальником Управления по делам искусств при Совнаркоме Азербайджана, был расстрелян.
Спустя несколько месяцев Лаврентию Павловичу была выдана и другая, не менее достойная характеристика, на этот раз подписанная первым секретарем Закавказского крайкома партии А. Ф. Мясниковым. В ней были следующие строки: «Берия — интеллигент… Заявил себя в Баку как способный чекист на посту заместителя председателя ЧК Азербайджана и начальника секретно-оперативной части. Ныне начсот[6] Грузинской ЧК».
Впрочем, о деятельности Берии в руководстве закавказских органов есть и другое мнение. Так, историки, авторы многочисленных научных работ по истории отечественных органов госбезопасности, А. М. Плеханов и А. А. Плеханов приводят следующие факты: «…В 1921 г. в Баку работала комиссия по ревизии деятельности органов ВЧК Украины и Северного Кавказа во главе с М. С. Кедровым. Она установила многочисленные нарушения законности со стороны Берии. После дополнительного разбирательства и уточнения обстоятельств дела Берии (обвинявшегося в превышении полномочий и фальсификацию уголовных дел) в декабре 1921 г. Ф. Э. Дзержинский вызвал Берзина и вручил ему ордер на арест Берии. Для задержания и ареста Берии был выделен наряд из 4 человек. За несколько часов до прибытия поездка из Баку Ф. Э. Дзержинскому позвонил И. В. Сталин и, сославшись на поручительство А. И. Микояна, попросил не применять строгих мер к Берии. Главным ходатаем за Берию выступил Г. К. Орджоникидзе». Но спустя годы Михаилу Сергеевичу Кедрову, руководителю той проверки, в годы Гражданской войны занимавшему ответственный пост начальника Военного отдела, а позже — Особого отдела ВЧК, а том самом 1921 году являющегося членом коллегии ВЧК, пришлось еще раз столкнуться с Лаврентием Берией. Летом 1937 года М. С. Кедров, занимавший должность старшего научного сотрудника Нейрохирургического института, был арестован. Несмотря на избиения на допросах в Лефортовской тюрьме НКВД, так ни в каких антигосударственных и антипартийных деяниях не признался. Уже после начала Великой Отечественной войны, 9 июля 1941 года, состоялось судебное заседание Военной коллегии Верховного суда СССР под председательством диввоенюриста М. Г. Романычева, в составе военюриста первого ранга А. А. Чепцова и В. В. Буканова.
