Афанасий Белобородов - Всегда в бою
Имелись в избытке такие "флажки" и у противника. Впоследствии нам не раз приходилось иметь дело с обескровленными немецкими дивизиями, которые насчитывали всего лишь по шесть - восемь сотен солдат. Но осенью сорок первого фашистское командование, несмотря на исключительно тяжелые потери, еще имело возможность пополнять свои соединения.
Прежде чем поставить нам боевую задачу, Константин Константинович заметил:
- Хорошо бы включить в состав армии всю вашу дивизию. Но командующий фронтом не дает. Возьми, говорит, один стрелковый полк с артиллерийским усилением. Сегодня еще раз с ним поговорю.
Отмечу сразу, что разговор этот, видимо, состоялся, так как вечером по приказу генерала армии Г. К. Жукова дивизия была полностью передана в 16-ю армию.
- По сведениям разведки, - сказал командарм, - фашисты собирают сильный танковый кулак перед левым флангом армии. Вот здесь, между Волоколамском и Рузой.
И он показал на карте ряд синих овалов, обозначавших группировку противника близ Волоколамского шоссе и далее к югу, к городу Руза. Читаю номера немецких танковых дивизий: 2, 11, 5, 10-я. Еще овал - моторизованная дивизия, нумерация ее не установлена. Эта дивизия несколько в глубине. А вдоль реки Озерна, почти соприкасаясь с обороной сухановского полка, расположилась 252-я немецкая пехотная дивизия.
- Видите большак? - продолжал командарм. - Удобная для противника дорога, не так ли? Проходит в его ближнем тылу, параллельно линии фронта. По ней гитлеровцы могут перебрасывать танки в любой пункт. Но дорога, как вы уже догадались, нужна и нам. Примечайте, товарищи, речь пойдет о вашей боевой задаче; - Его карандаш скользнул по карте вдоль большака на север, к Волоколамскому шоссе, и остановился на селе Скирманово с окружающими его высотами. - Здесь ключевой пункт немецкой обороны, - сказал командарм. - И плацдарм для танкового броска в наш тыл, на Волоколамское шоссе и дальше - на Москву. Завтра с утра главные силы нашей ударной группировки атакуют Скирманово. Противник, разумеется, потянет сюда резервы с юга, от Рузы, по большаку. Ваша задача не пропустить эти резервы. Ударьте через Озерну на село Михайловское, оседлайте большак. Задача ясна? - Ясна.
- Вопросы?
- Волнует стык с левым соседом, со сто сорок четвертой дивизией.
- Пришли помогать, а сами подмоги просите? - улыбнулся командарм. Поищите в своем хозяйстве, оно у вас богатое.
- И я о том же, товарищ командующий. Думаю выдвинуть туда разведбатальон с легкими танками. Прикроет стык, одновременно поведет разведку на широком фронте.
- Дельно! - одобрил генерал Рокоссовский.
В комнату вошел генерал Малинин. Он доложил командарму, что "группа Доватора пошла". Теперь-то я уже, ясно представлял, с какой целью производилась перегруппировка войск левого фланга 16-й армии.
Дав еще ряд указаний по предстоящему наступлению, Константин Константинович обратил наше внимание на необходимость быстро освоить фронтовой опыт вообще, опыт борьбы с танками - в особенности.
- Немецкие танкисты не любят и не умеют воевать в закрытой местности, в лесах и болотах, - говорил он. - Им подавай простор, добротные дороги. И это надо учитывать при выборе танкоопасных направлений. Не разбрасывайте артиллерию по всему фронту, группируйте ее вдоль дорог, в глубину. Хорошенько прикрывайте противотанковый узел рвами, эскарпами, минными полями. В каждом батальоне немедленно сформируйте отряды истребителей танков. Помните: сейчас главный наш противник - танки. Выбить у немца танки, - повторил генерал, значит овладеть боевой инициативой.
От командарма мы с комиссаром пошли каждый по своим делам: Бронников - к члену Военного совета армии А. А. Лобачеву, я - к начальнику штаба М. С. Малинину. Надо было уточнить некоторые вопросы, получить письменный приказ на предстоящее наступление.
Из штаба армии наша "эмка" мчалась на высокой скорости, Водитель, не сбавляя хода, сноровисто объезжал воронки, которыми было изрыто Волоколамское шоссе. Я торопил, до начала наступления оставалось менее суток. Водитель жал на тормоза лишь тогда, когда требовалось обмануть очередной пикировавший на нас "мессершмитт".
В одиннадцать утра мы уже были в штабе дивизии, в деревне Леоново, что рядом с городом Истра. Михаил Васильевич Бронников сразу же поехал дальше, на передовую, я же задержался, чтобы отдать необходимые распоряжения, и вернулся в Сафониху тремя часами позже.
... В избе темно. Сквозь щель перегородки слабо брезжит лучик керосиновой лампы. За перегородкой - разговор вполголоса. Это хозяева, супруги Павловы, собираются в дальнюю дорогу. На рассвете они уйдут в тыл, в Истру. Покинут родной дом, школу, в которой учили ребятишек чистописанию и арифметике, добру и справедливости. Да, им надо уходить. Война вплотную подступила к их деревне.
- Что нам делать? - спросили супруги меня за ужином.
Просились они в партизанский отряд, формируемый в районе, - отказали. Не то у вас, говорят, здоровье, не тот возраст. Пошли в райком партии - оставьте, дескать, нас для подпольной работы. Опять отказали. Вас, говорят, знают по всей округе и стар и млад. Знают как людей передовых, коммунистов. О каком же подполье может идти речь?
Ну что им посоветуешь? Я сказал супругам Павловым:
- Уходите в тыл и делайте там, что до сих пор делали, - учите детей.
Учитель, думалось мне, принесет больше пользы, займись он своим любимым делом. Сегодняшние его ученики завтра станут солдатами. Они должны стать хорошими солдатами - бойцами и патриотами. И это зависит не только от командиров, это зависит и от вас, педагоги.
За стеной погас свет. Собрав в дорогу пожитки, коротают остаток ночи двое пожилых учителей. А мне не спалось. У окна на сдвинутых впритык скамейках ворочался Бронников. Он тоже не спал. О чем думаешь, комиссар?
Михаил Васильевич час назад вернулся из полка Суханова. Рассказал мне о митингах, прошедших в батальонах, о великолепном боевом настроении бойцов и командиров. Все рвутся в бой. "От Москвы дорога у нас одна - на запад", "Под Москвой дивизия заслужит звание гвардейской" - вот лозунги, которые теперь владеют сердцами людей.
Комиссар рассказывал об этом с воодушевлением. И вдруг переменил тон на сдержанный, как только зашла речь об эпизоде, которому Михаил Васильевич стал свидетелем. А дело было так.
Подполковник Суханов еще раз встретился с командирами батальонов, обговорил с ними все детали завтрашнего наступления. Потом спрашивает:
- Ужинали?
- Нет еще.
Налил он каждому по полстакана водки.
- За первый бой, товарищи! За боевой успех полка! А когда выпили, сказал:
- Приказываю: ужинать, спать!
Щелкнули комбаты каблуками, ушли в сырую ночь. Оставшись наедине с Сухановым, Бронников слегка упрекнул его: дескать, ни к чему такие порции. А тот ответил:
