Юрий Сенин - Подлинная судьба Николая II, или Кого убили в Ипатьевском доме?
И чтобы, даже раскопав могилы, никто не обнаружил этот подлог, трупы при захоронении были залиты серной кислотой, а их головы изуродованы.
Ни белогвардейское следствие, ни современное даже не пытались разобраться в противоречии, которое ставит под сомнение не только факт расстрела именно Царской семьи, но и ее похороны.
Более того, следователи, пришедшие в своих выводах к полной убежденности расстрела всей Царской семьи, да еще и всех слуг, что вообще не объяснимо, даже не пытались установить мотивировку расстрела, хотя должны были это сделать.
Даже генерал Дитерихс в своей книге «Убийство Царской семьи и членов Дома Романовых на Урале», вышедшая в 1922 году во Владивостоке, недоумевал:
«Почему? Почему нужна была его смерть? Почему нужна была не только смерть, но и уничтожение? Если русский Царь был обыкновенным «гражданским» Монархом? Если Николай II был обыкновенным гражданином — носителем этого титула, то чем же Он был опасен после добровольного отречения от Престола? Чем Он был так опасен, что Его пришлось держать в заточении? Что было в Нем такого, что не исчезло ни с отречением от Престола, ни с заточением в Тобольске? Почему считали, что только после тайного убийства и уничтожения Его, и не только Его, но и Его Жены и Детей, и всех близких к Нему, удастся, наконец, избавиться от той опасности, которую представлял собой Николай II для новой власти русского народа, для нового государственного строения России на началах, чуждых ее исторической идеологии?»
Однако официальные следствия этот вопрос не рассматривали. А без рассмотрения этих вопросов материалы следствия вряд ли дошли бы до суда. Отсутствие не только трупов, но и мотивировки преступления подвергают сомнению сам факт преступления. Несмотря на эти противоречия, версия расстрела Царской семьи завоевала весь мир.
Другая версия — исчезновения Царской семьи из Екатеринбурга — была «табу» не только для советского народа, но и для белогвардейцев, монархистов, и даже для членов императорского Дома Романовых.
Роберт Вильтон в своей книге называет тех, кто верил в версию спасения Царской семьи, изменниками. Еще более откровенно он высказался в частном разговоре с французским офицером, дипломатом и журналистом Ласье в 1919 г.: «Командир Ласье, даже если царь и императорская семья живы, то необходимо говорить, что они мертвы».
Значительно позднее эту же ситуацию в момент откровенности подтвердил племянник императрицы Александры Федоровны лорд Маунтбэттен: «Нам сообщили, что это произошло, во всяком случае, мы этого ожидали, у нас не было оснований в этом сомневаться: доказательств могло и не быть, но в то время никто и не нуждался в них. Во что мы могли верить, как не в самое худшее, что история и подтвердила? Какая могла быть альтернатива?»
Однако призрак упомянутой версии, появившись в 1919 г., до сих пор витает над всем «Царским делом».
Из отчета министра юстиции правительства Колчака Старынкевича представителям Антанты в первой половине февраля 1919 года (отчет был отослан не только до появления самого протокола допроса Натальи Мутных, но и до допроса Павла Медведева): «Несмотря на все факты, доказывающие несомненность наличия гнусного убийства, целый ряд лиц утверждает, что члены Царской семьи не были расстреляны, а были перевезены в Пермь или в Верхотурье. Ввиду этого было произведено специальное расследование, которое, однако, не подтвердило эти слухи, так как не нашлось ни одного лица, которое само бы видело отъезд Царской семьи».
Появился этот призрак и в следствии Соловьева. Следователь не смог избежать упоминания версии спасения Царской семьи в документе, названном им: «Сравнительный анализ документов следствия 1918–1924 гг. с данными советских источников и материалами следствия 1991–1997 гг.».
«Еще один важный источник сведений по обстоятельствам гибели Царской семьи — это переписка органов, надзирающих за следствием (екатеринбургского прокурора Иорданского), с министрами юстиции Старынкевичем и Тельбергом, прокурором Казанской судебной палаты Миролюбовым и другими. В ней подробно рассматривается расследование версии о пребывании Царской семьи в Перми, почти не нашедшей отражение в книге Соколова Н.А.».
И все. И это о версии, которая предполагает фальсификацию не только расстрела всей Царской семьи, но и ставит под сомнение работу Правительственной комиссии. Ну, а если материалы следствия вызывают безответные вопросы, в том числе и у экспертов, и если суда, который ответил бы на эти вопросы, не только не было, но даже не предвидится, то эти материалы превращаются в легенду с соответствующими последствиями, например, появлением самозванцев.
История, начало которой было положено в июле 1918 года, стала одной из самых загадочных историй XX века. Но разобраться в ней можно только в рамках истории самой России. Политика и человеческая жизнь, христианство и ритуальное убийство, моральные принципы и материальная выгода, патриотизм и национализм, тайные агенты и явные провокаторы, лицемерная любовь к царю и искренняя ненависть к советской власти, весь этот клубок закрутился и до сих пор крутится вокруг Николая Романова и его семьи, исчезнувших в июле 1918 года из дома Ипатьева в Екатеринбурге.
Глава 1. Начало легенды
«В ночь с 24 на 25 июля 1918 года наши войска под начальством, тогда полковника, Войцеховского, рассеяв красную гвардию товарища латыша Берзиня, заняли Екатеринбург.
Советские власти и деятели в большой растерянности, спешности и тревоге бежали на Пермь, побросав и позабыв в городе много своих бумаг и документов, но увозя под сильной и надежной охраной, специальным поездом, награбленное у жителей имущество и в особенности ценности и документы, принадлежащие Царской семье».
Так начинается повествование белогвардейского генерала Дитерихса в его книге «Убийство Царской семьи и членов Дома Романовых на Урале».
На заборах еще белели объявления Уральского областного Совдепа, содержанием которых было следующее: «Постановление Уралисполкома Совета рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов. Имея сведения, что чехословацкие банды угрожают красной столице Урала — Екатеринбургу, и принимая во внимание, что коронованный палач, скрывшись, может избежать суда народа, Исполнительный комитет, исполняя волю народа, решил расстрелять бывшего царя Николая Романова, виновного в бесчисленных кровавых преступлениях».
В книге И.Ф. Плотникова приводится ксерокопия другого варианта листовки, распространенной в Екатеринбурге после 21 июля 1918 года:
«Расстрел Николая Романова.
