Иван Федюнинский - На Востоке
Я не знал, что ответить. Категорически заявить, мол, выведу роту в передовые, не мог. Это походило бы на бахвальство, а хвастаться не привык. Пасовать — тоже не в моих правилах. Помедлив, сказал:
— Постараюсь сделать все, что можно.
Ответ, видимо, пришелся командиру полка по душе. Он улыбнулся:
— Вот и хорошо. Желаю удачи. Помощь понадобится, не стесняйтесь, приходите ко мне.
Со смешанным чувством отправился в роту. С одной стороны, владело желание оправдать надежды командира полка вывести ее если не в передовые, то хотя бы из отстающих, с другой — брало сомнение: а получится ли? Мой предшественник, очевидно, тоже старался, да не вышло. А почему выйдет у меня? Я гнал прочь эту мысль, настойчиво внушал себе: Ты должен справиться, обязательно должен, Ведь не зря же именно тебя назначили командовать этой ротой. Значит, надеются.
Первое знакомство с личным составом подразделения оставило неплохое впечатление, я бы сказал, даже ободряющее. Красноармейцы как на подбор рослые, красивые, физически крепкие. С такими, казалось, горы свернуть можно. Вот только что скрывалось за этими внешними качествами, оставалось для меня загадкой, которую и предстояло разгадать. Но под силу ли это одному? Найдутся ли в роте надежные помощники? Подобные вопросы волновали меня до тех пор, пока не познакомился ближе с политруком Т. Бабушкиным, командирами стрелковых взводов И. Лукиным, Л. Суховольским, И. Шамшуровым и командиром пулеметного взвода П. Коневым. Первые же дни совместной работы показали, что на этих людей можно опереться. Они горели желанием вывести роту из прорыва. Нельзя не сказать добрых слов о политруке Бабушкине. Это был грамотный, вдумчивый политработник. Он ничего не решал поспешно, старался внимательно вникнуть в существо дела, разобраться, а уж потом принимал решение.
За дело мы взялись дружно, однако, как ни старались, на первых порах мало что удавалось. Нарушения дисциплины продолжались, но даже не это самое скверное. Тревожило какое-то равнодушие личного состава роты к учебе. Я долго ломал голову, как зажечь людей, как пробудить у них стремление учиться и служить лучше. Немало было проведено собраний, бесед, однако все они пока оказывались малодейственными. Слова мои не очень-то доходили до бойцов. Нужна была какая-то встряска.
И вот однажды — было это в воскресенье — я сидел в своей комнате и глядел на плац городка. День стоял погожий, ярко светило солнце. Дело близилось к обеду. Как обычно, из казармы нашей роты вышли воины, собрались группами, закурили. Послышался смех. До построения оставалось еще несколько минут, и я решил выйти к красноармейцам, побеседовать просто так, как говорят, по душам, не задаваясь какой-то определенной целью. Подошел, поздоровался, спросил о настроении.
— Отличное, — ответил красноармеец Бобров. — Погодка-то какая, прямо мечта.
— Верно, — говорю, — погодка как по заказу.
— А мы и заказали ее, — ответил Бобров. — Написали всевышнему прошение. Мол, так и так, не хватит ли хмуриться небу, не довольно ли дуть ветрам, а то не ровен час надорвутся. Вот он и внял нашей мольбе.
Красноармейцы засмеялись.
— Давай ври дальше.
— А чего мне врать, сам видишь — результат налицо. Так стояли, перебрасываясь шутками. Уловив хороший настрой подчиненных, как бы между прочим сказал:
— Гляжу на вас, ребята, и понять не могу, что же это получается? Люди в роте — один лучше другого, а плетемся в хвосте. Просто не верится. Ведь стоит вам только захотеть — и были бы первыми не только в полку, но и в дивизии.
Бойцы мои приумолкли, стали прислушиваться, а я продолжал:
— Мало того, что сами в отстающих, полк назад тянем. И какой полк! Вы же наверняка знаете его историю, традиции. Они складывались в жарких боях с врагом в годы гражданской войны…
— Вроде что-то говорили, — неуверенно отозвались красноармейцы.
И тут я понял, что история части, ее боевой путь совершенно незнакомы моим подчиненным, а ведь именно с этого должна начинаться служба красноармейца в полку. Значит, кто-то упустил, забыл о столь важном деле, а мне и в голову до сих пор не могло прийти, что подобное возможно.
И решил я поправить эту оплошность. В тот же день выбрал свободное время и коротко рассказал бойцам о том, как создавался полк, как защищал он молодую Советскую Республику. А рассказать было о чем.
В тяжелый для молодой Советской Республики 1919 год 29 июня в Симбирской губернии (ныне Куйбышевская область) было закончено формирование первого стрелкового полка первой особой бригады.
Сразу же после формирования он в полном составе отправился на Восточный фронт. Первые горячие сражения с частями Колчака — первые успехи в боях. После разгрома Колчака полку была поставлена задача уничтожить кулацкую банду есаула Белова, действующую в районе города Атбасар. И эту задачу выполнили с честью. Вскоре банда перестала существовать.
26 июля 1920 года полк передислоцировался в Забайкалье. Здесь он уничтожил банду Донского, а спустя год сражался с отрядами белого барона Унгерна.
Рано утром 5 июня 1921 года банды Унгерна напали на поселок Басийский, где была расположена школа полка. Завязался бой. Свыше полутора тысяч белогвардейцев с несколькими орудиями оттеснили горсточку курсантов. Через час к месту боя прибыл с небольшим подкреплением командир полка Лысов. Страстным большевистским словом и личным примером он увлек бойцов на врага. Противник не выдержал дружной атаки красноармейцев, отступил и ушел в сопки. На помощь отважно сражавшимся курсантам пришли 80 крестьян из окрестных деревень. Вооружены они были охотничьими ружьями, вилами, рогатинами. Комполка Лысов объединил крестьян с курсантами и снова атаковал врага. И опять заставил его отступить.
Па другой день к месту боев прибыли 2-й и 3-й батальоны полка. Бандитов изгнали с территории Советской страны, однако полного их уничтожения добиться не удалось. Полк получил приказ перейти границу и вместе с другими частями Красной Армии помочь молодым отрядам Монгольской Народной Республики окончательно ликвидировать банды барона Унгерна. Это ответственное задание он выполнил блестяще.
В годы мирной учебы личный состав полка настойчиво овладевал оружием и техникой, приемами ведения боя. В подразделениях выращено немало настоящих мастеров военною дела.
Я назвал имена лучших красноармейцев.
Конечно, то, что я пишу сейчас, лишь краткое, лишенное эмоциональности изложение той памятной для меня и, уверен, для всего личного состава роты беседы.
Между прочим, иногда говорят, что одной беседой никого но перевоспитаешь и дела не поправишь. В принципе это, конечно, так. Но вот та беседа удалась — и оказалась весьма и весьма действенной.
