Семен Унковский - Записки моряка. 1803–1819 гг.
Если такая судьба постигла даже голландскую Ост-Индскую компанию — это «чудовище-левиафан», «искусственно созданное дополнительно к Нидерландам государство на чисто капиталистических основаниях, территорией которой являлись плавающие на океанах суда и отнятые у португальцев колонии», пользовавшееся правом монопольной торговли на всем протяжении между мысом Доброй Надежды и мысом Горном, то тем скорее должна была сломить себе голову Российско-Американская компания.
Начав с желания последовать примеру (английской) Ост-Индской компании, предъявляя «огромные виды» и стремясь «иметь золотые горы», компания кончила крахом.
Не справившись с основной задачей — организацией на правильных капиталистических началах меховой торговли, она не смогла выдержать и задуманных ею и оказавшихся не по силам «великих предприятий». «Пышные посольства» в Японию, о которых «трубили» все газеты, желание «блестеть славой в глазах иностранцев», совершив первое кругосветное путешествие, — все это требовало непроизводительных затрат на покупку за границей судов, которые сразу же дали течь, испортив часть груза, и ряда запасов, вплотьдо «солонины из четырех разных государств».
Громадные расходы, растраты «патриотическим образом» капиталов, «сорение миллионами в Петербурге, Гамбурге и Лондоне» были рассчитаны на получение пособий от правительства и упускали из виду «посредственность компанейского капитала».
Но помимо громадных потерь от «нерассчетливых и несоразмерных силам предприятий», упадку компании способствовало и то обстоятельство, которого мы касались выше — злоупотребления компанейских чиновников и местных колониальных приказчиков. Не будучи заинтересованы в выгодах компании, ее служащие «воруют или променивают компанейское имущество, пьянствуют и нерадеют к своей должности». В результате такого небрежного отношения к делам компании, погиб целый ряд судов из компанейской флотилии, потопив ценные грузы и причинив невосполнимые убытки.
Неминуемая гибель Российско-Американской компании при существующей системе хозяйственного управления, ко второму десятилетию XIX в. была ясно видна, каждому более или менее вдумчивому наблюдателю. Эту гибель предрекает ряд голосов. Один из них принадлежит автору выпускаемой нами книги.
IIПечатаемые ниже записки Семена Яковлевича Унковского займут, несомненно, не последнее место среди источников для изучения русских колоний в Северной Америке, и мимо них не пройдет ни один из будущих исследователей истории Российско-Американской компании. В ряду описаний кругосветных морских экспедиций первого тридцатилетия XIX в., направляемых по делам компании из Кронштадта в Ново-Архангельск, начиная с экспедиции 1803–1806 гг. И. Ф. Крузенштерна-Лисянского, вплоть до плавания в 1826–1829 гг. капитана Ю. Литке, история экспедиции М. П. Лазарева на корабле «Суворов» 1814–1816 гг. не была доселе представлена. Этот пробел и восполняют счастливо сохранившиеся записки Унковского.
Морской офицер, еще в качестве гардемарина отправленный в 1803 г. по распоряжению адмирала П. В. Чичагова, в числе других своих товарищей, в Англию для усовершенствования в морском деле, служивший в английском флоте и принимавший участие в ряде морских сражений с французами, в одной из битв попавший в плен во Францию и возвратившийся в Россию только после русско-французского Тильзитского мира 1807 г., принимавший затем участие в русско-шведской войне 1808–1809 гг. и в действиях русского флота совместно с английским у берегов Голландии в 1812–1813 гг., С. Я. Унковский в 1814 г., вместе со своим товарищем по Морскому кадетскому корпусу, а впоследствии известным адмиралом Черноморского флота М. П. Лазаревым, принял предложение Главного правления Российско-Американской компании отправиться в кругосветную экспедицию в русские колонии в Америке. Пробыв в плавании три года (1814–1816) и возвратившись в Россию в 1817 г., он вышел в отставку, женился на смоленской дворянке и, поселившись в своем калужском имении, занялся хозяйством. К этому последнему периоду жизни С. Я. Унковского и относятся его мемуары, которые носят характер разновременных разрозненных записок. Их первая часть, обнимающая 1803–1809 гг., дошла до нас в переплетенной небольшого формата тетрадке, написанной мелким и еще бодрым и свежим почерком, на 44 страницах (назовем ее «рукопись а»). Предпосланное рукописи заглавие «Истинные записки моей жизни» и вслед затем — «Глава первая» — показывают, что автор первоначально предполагал написать свою полную автобиографию. Однако, эта работа не была закончена. Записки обрываются совершенно неожиданно на полуфразе после описания сражения в Юнгферзунде в русско-шведскую компанию 1809 г. и дальнейшие страницы тетради так и остались незаполненными. Впоследствии автор, очевидно, снова возвращается к своей первоначальной идее о цельной автобиографии, но осуществляет ее опять-таки не полностью.
Вторая тетрадь его записок, в пергаментном переплете, форматом в полулист, на 79 страницах (назовем ее «рукопись б»), своим почерком, уже значительно более неуверенным и старческим, выдающая следы позднейшего происхождения, посвящена 1814–1817 гг. (кругосветный «вояж» на Суворове, жизнь в деревне и сватовство). Таким образом, для 1810–1813 гг. остается пробел. В основу этой части мемуаров лег, очевидно, путевой журнал автора и его позднейшие дневники, несколько обработанные и снабженные соответственным «вступлением».
Эта тетрадь заканчивается событиями февраля 1817 г., и дальнейший текст воспроизводится нами по двум небольшим непереплетенным тетрадкам, сшитым из почтовой бумаги, большого формата, и по своему содержанию составляющим естественное продолжение предыдущей тетради, с перерывом около месяца. Нумерация этих двух последних непереплетенных тетрадей начинается 524-й страницей и кончается 559-й. Очевидно, перед нами — конец одного из утраченных экземпляров мемуаров С. Я. Унковского. Что заключает в себе этот экземпляр? Являлся ли он дубликатом «рукописей а и б», или только последней из них, с продолжением от февраля 1817 г., или быть может, наоборот, кроме «рукописей а и б», содержал еще какую-нибудь часть записок, до нас не дошедших, сказать нельзя.
Несмотря на то, что записки о путешествии С. Я. Унковского часто уступают другим аналогичным описаниям морских экспедиций в литературной отделке, в яркости бытовых картин и характеристике, несмотря на то, что временами они носят характер разрозненных повседневных заметок, временами загружены мелочами, интересными и понятными только для профессионала-моряка, тем не менее при внимательном чтении публикуемые мемуары дают в достаточной мере богатый материал для истории русской колониальной политики в Америке.
