Станислав Сапрыкин - Сталинские соколы. Возмездие с небес
Утром 5 июля получили задание нанести бомбовый удар по механизированной колонне противника, замеченной в пятнадцати километрах западнее в направлении Бешенковичей. Поднялись в воздух в 11.30. Нас сопровождало звено истребителей И-16, передавшее нас на траверзе Смоленска другому звену. За три минуты до цели в небе появилась пара фрицев. Над нами завязался воздушный бой. «Ястребки», используя численное преимущество, смогли связать.
Мессершмитты. Мы быстро избавились от бомб и развернулись на обратный курс, ни о каком прицельном бомбометании по колонне с высоты два с половиной километра не было и речи, мы просто ее не видели. Все бомбардировщики вернулись без повреждений. Истребители заявили о трех сбитых немцах при потере одного своего, но я думаю, эти данные сильно преувеличены.6 июля около десяти часов утра поступила команда нанести удар по колонне фашистских танков, наступающих на Толочин по шоссе Минск-Москва. Взлетели в 10 часов 20 минут тремя ТБ-3. Впервые с начала войны наш полк собирался применить, кроме стандартных ФАБ-100 и ФАБ-50, фугасные бомбы крупного калибра на внешних подвесках. Из-за низкой точности попадания по малоразмерным движущимся бронированным целям ФАБ-100 оказались неэффективными, а фугас весом в тонну мог создать достаточное давление взрывной волны для уничтожения экипажей и техники на расстоянии.
С четырьмя подвешенными ФАБ-1000 самолеты оказались перегруженными – на пределе максимальной бомбовой нагрузки и взлетного веса. Сопровождение организовано, как вчера – звено из трех истребителей.
Еще до линии соприкосновения войск, когда «Ишачки» прикрытия выработали большую часть топлива, нас атаковали истребители. Сегодня они действовали нагло, явно подготовившись и вычислив наши маршруты. Одна пара отсекла наше сопровождение, вторая – начала планомерные атаки, заходя в хвост группе. Первым получил значительные повреждения ТБ-3, находящийся в центре, избавившись от бомб и отстав от группы, рисуя в небе коротким черным шлейфом, он попытался развернуться, но вошел в неуправляемое пикирование и врезался в землю, экипаж успел покинуть падающий самолет с парашютами. Истребители переключились на нас, идущих справа от командира. Задние стрелки попытались поставить заградительный огонь. Пули «фрица» забарабанили по дюралевой обшивке, нервы не выдержали, мы нарушили строй и, пытаясь маневрировать, оставив командира, повернули домой. Руль поворота не работал – возможно, перебило трос, первый мотор зачихал и остановился. Маневрируя тягой трех оставшихся двигателей, продольными и поперечными рулями мы дотянули до аэродрома и безаварийно посадили самолет.
Как оказалось, командир в одиночестве вышел на цель и, произведя бомбометание, вернулся домой. Экипаж сбитого самолета благополучно приземлился на парашютах и через некоторое время был доставлен в полк.
7 июля после обеда новые цели – немецкая танковая группа в районе Днепра перед Оршей.
Взлетели в 15.15 в составе эскадрильи – это первый налет с начала июля столь большой группой самолетов сразу. Причем задействован весь полк – по шесть самолетов от каждой из трех эскадрилий с интервалами взлета в сорок минут. Мы в третьей группе. Еще в начале войны в бомбардировочные части поступил приказ летать небольшими группами, беречь самолеты, на мой взгляд – абсолютно абсурдный. Учитывая низкую точность попадания по целям и отсутствие превосходства в воздухе, только большая группа бомбардировщиков может нанести эффективный удар и противостоять нескольким истребителям. Это третий день подряд, когда нас отправляют при солнечном свете, хорошо хоть над целью организовывают прикрытие, но чудес не бывает, наверняка немцы опять вычислят наши маршруты. Обстановка на фронте требует гораздо более эффективного применения авиации, нас бы отправляли чаще, но подготовка ТБ-3 к последующему вылету занимает столько времени, что более одного раза в сутки отправлять нас на задание невозможно.
Эскадрилью прикрывает одно звено истребителей.
Тяжело разбежавшись, перегруженный ТБ-3 отрывается от земли.
Еще бы, ведь на каждый из его моторов приходится более одной тонны только бомб. Наш бомбардировщик – замыкающий группы, значит, первая мишень для истребителя, атакующего сзади, но пока до фронта далеко и можно расслабиться.
Чтобы бомбовый удар получился эффективным, то есть нанес значительный урон противнику, бомбометание по подвижным малоразмерным целям надо производить с высоты не более чем восьмисот метров, по неподвижным площадным – не более чем с тысяча пятисот, выше – это пустая трата боеприпасов и топлива и никакой поддержки наземных войск. Но чем меньше высота, тем мы уязвимей для зенитного огня, да и покинуть самолет на высоте менее восьми сотен метров все восемь человек экипажа могут и не успеть.
Как и вчера, и позавчера истребители фашистов вышли на нашу группу, но самоотверженные действия «Ястребков» не дали немцам произвести прицельные атаки. Атака наземных целей за счет большой группы самолетов сегодня была более успешной, чем предыдущие.
На обратном курсе, когда шли бес сопровождения, группу неожиданно атаковал одиночный «худой». Немец сделал первый заход, один из бомбардировщиков рухнул вниз. Немец попытался сделать второй заход, но, встреченный плотным огнем оставшейся пятерки, задымил и, отвалив, пошел со снижением в сторону своих. Больше потерь не было.
«Мессер» засчитали как сбитый, потери полка в этот день составили шесть самолетов. Вывод напрашивается только один. быстро продвигаясь вперед, немцы не могут организовать стационарное зенитное прикрытие своих войск, теперь нам надо опасаться не зениток, а истребителей противника. Летать днем и без сопровождения – это верная смерть!
8 июля, пятнадцать минут назад наступил семнадцатый день войны. Немцы захватили Сенно, это меньше чем сто пятьдесят километров от Смоленска и чуть более четырехсот километров до нашего аэродрома – постепенно мы превращаемся из дальней и тяжелой во фронтовую авиацию. Почему противник так продвинулся, в чем их успех, где наша армия, почему не остановила немцев еще на границе и не перешла в наступление, как нам обещали? Но ведь мы и есть Красная армия! Несколько часов на отдых, дозаправка и снаряжение самолетов, летим бомбить железнодорожную станцию Минск. Ночь ясная. Такой ночью хорошо видны наземные ориентиры и цели, но и мы тоже. Полет долог и однообразен. Высота три километра. Над предполагаемой линией фронта на земле видим редкий огонь ночных стычек. Снижаемся до двух тысяч метров, внизу извивается Березина, за ней Свислочь. Над Минском на шум наших моторов заработали прожекторные части, открыла огонь зенитная артиллерия. Самолеты, освещенные лучами прожекторов, не сходят с боевого курса, штурманы штурвалами открывают бомбоотсеки, фиксируют попадания фотоаппаратами. Уходим. Я вижу только самолет командира, пристраиваюсь, а где второй? Сбили, посадка на территории, занятой противником, еще не означает стопроцентного плена, можно в лес, в деревню, помогут свои. У нас повреждений нет. Вернувшись в Грабцево, нам пришлось уйти на второй круг, подождать, пока освободится полоса – свободные от боевых вылетов самолеты тренировались в ночных полетах. Фотографии зафиксировали точное попадание по стоянке фашистской техники, уничтожено как минимум одиннадцать автомобилей и прочих транспортных средств, потери в живой силе проверить невозможно – это самый удачный боевой вылет нашего экипажа с начала войны, для этого страна нас и готовила. Весь экипаж получит денежную премию. О пропавшем экипаже вестей нет. Потеря товарищей приносит боль, но к ней уже начинаешь привыкать. Кто-то предложил сделать доску, на которой отмечать даты и имена всех однополчан, не вернувшихся из боевых вылетов.
