Дитрих фон Хольтиц - Солдатский долг. Воспоминания генерала вермахта о войне на западе и востоке Европы. 1939–1945
Однако, если бы эти 100 тысяч человек за двенадцатилетнюю службу выполняли одни и те же обязанности не более двух лет подряд, они получили бы такую разностороннюю подготовку, что стали бы превосходными инструкторами, младшими офицерами и специалистами. Эти солдаты разделялись по категориям, в которых они продвигались вверх в зависимости от полученных результатов, как в академии. Эта почти школьная система была результатом навязанных ограничений и двенадцатилетнего срока службы. Отбор офицеров для стотысячной армии происходил из числа представителей большой императорской армии на основании мнения их непосредственных начальников. Естественно, что иногда в расчет принимались и экономические факторы. В последние годы существования рейхсвера мы часто задавались вопросом, достаточно ли среди его офицеров тех, кто проявил себя настоящим воином. Присутствие в рядах армии таких офицеров считалось необходимым в период беспорядков, когда же наступили спокойные времена, то, как это часто бывает, они стали неудобными подчиненными и не пользовались в недавно сформированном рейхсвере тем уважением, которое заслуживали своими способностями. Когда сегодня мы оглядываемся назад, то видим, что наши критические взгляды были верными: в армии тогда оказалось слишком много молодых офицеров того типа, к которому относятся офицеры свиты, порученцы и адъютанты, сотрудники высоких штабов, – умных, образованных, изящных, элегантных. Вследствие этого позднее высказывались опасения, что армии угрожает опасность потонуть в схоластических теориях. Характер, гражданское мужество, поиск собственных идей молодых офицеров ценились заслуженно высоко, а вот многие их критические замечания отвергались из-за того ироничного оттенка, который эти молодые офицеры им придавали. При этом критика, бесспорно, была необходима для жизни и развития армии, хотя и создавала стесняющую напряженность. Конечно, начиная с уровня командира батальона ощущалось вполне объяснимое желание продвижения по службе, затрудненного из-за небольшого количества вакансий и большого числа соискателей, способных их занять, что всегда плохо; лучше, когда бывает наоборот. На мой взгляд, тот выбор, что делали в армии, не всегда был удачным.
В тактическом отношении армия была подготовлена ко всем видам боя. В зависимости от военной обстановки, которая навязывалась нам политикой, главным в тактической подготовке по обороне было то, что называлось отложенным сопротивлением и на практике означало отступление вплоть до введения в действие свежих сил, существовавших только на бумаге. Затем речь шла о выделении соединений, объединенных под названием «Фюрунг унд Гефехт» (Führung und Gefecht, FuG), то есть «Командование и Бой». При планировании учитывался военный опыт. Складывалось такое ощущение, что командование изо всех сил старается преодолеть стереотипы, созданные позиционной войной, и утвердить устаревшие принципы, изложенные схематически, в почти бюрократической манере, в уставах других армий.
Общество и спорт
Хотя офицерский корпус рейхсвера образовывал очень узкий круг, насчитывавший всего четыре тысячи человек, он оказывал удивительное влияние на немецкое общество. Большинство полков стояли гарнизонами в маленьких городах; они имели там официальные казино и часто образовывали единый светский круг, способный организовывать массовые празднества и приемы. Собственные оркестры превращали их в центр развлечений, и, главное, в них служили прекрасно воспитанные молодые люди, спортивные, элегантные, отличные танцоры, способные вести светскую беседу, соединявшие беззаботность юности с серьезностью военных. Такое редкое сочетание различных качеств во все времена и во всех странах привлекало к офицерам женские сердца. Офицерское казино становилось не только местом сбора молодежи, в нем завязывались тесные связи с промышленниками и с университетскими преподавателями.
Существовали различия, обусловленные разницей обстоятельств и провинций. В кавалерии общий тон был несколько более вольным, чем в других родах войск. Кавалерийский офицерский корпус в огромном своем большинстве состоял из представителей прежде независимого класса; но следует особо подчеркнуть тот факт, что во многих гарнизонных городах, возможно даже, в большей степени в тех, где стояли пехотные части, и удаленных от крупных центров, шла насыщенная интеллектуальная жизнь. В кружках видные ученые читали лекции, приходили в гости известные деятели культуры; там всегда был обширный выбор лучших журналов. Поэтому молодому лейтенанту приходилось делать весьма крупные траты из своего скромного жалованья.
Однако военные не довольствовались тем, чтобы вести легкую и беззаботную жизнь избалованного ребенка нации. Хотя наша боевая учеба оставалась аполитичной, мы никогда не были совершенно оторваны от жизненно важных для Германии вопросов. Мы с большой тревогой отмечали, что после нескольких лет подъема в немецкой экономике начался спад, число безработных постоянно росло, а немецкая молодежь, пребывая в вынужденном безделье, все чаще задумывалась о прошлых временах. Мы видели, что все более многочисленные толпы устремляются на призывные пункты, желая вступить в рейхсвер. Борьба с нищетой не входила в наши прямые обязанности, но мы всюду занимались благотворительностью в форме различных мероприятий, театральных постановок и т. д., приносивших крупные суммы и помогавших облегчать жизнь бедняков. Сознавая собственное привилегированное положение, мы чувствовали обязанность проявлять понимание и сочувствие и вести себя скромнее.
Поскольку солдаты, взятые в армию на долгий срок, не могли проводить все время за боевой учебой, рейхсвер побуждал их заниматься спортом. В пехоте основное внимание уделялось атлетике, в которой была достигнута высокая степень совершенства. Создавались военные спортивные общества, соревнования рождали в ротах дух состязательности. В период, когда пост начальника войскового управления занимал генерал-полковник Хейе, даже организовывались матчи с гражданскими клубами. Были роты, которые годами удерживали среди местных команд первенство по гандболу и футболу. Дело зашло так далеко, что командиры и организаторы этих спортивных обществ отказывались от повышения по службе, чтобы сосредоточиться на спорте.
Кавалерия и артиллерия в основном занимались конным спортом и добились в этом впечатляющих успехов. На более высоком уровне устраивались карусели[13] и командные соревнования, часто организовывавшиеся совместно с провинциальными конно-спортивными клубами и клубами крупных городов. Большие праздники устраивались на конных заводах, например в Ферден-ан-дер-Аллер, где соревнования продолжались восемь дней. Постоянная изоляция, навязываемая службой, была, таким образом, прорвана. Влияние спорта положительно сказывалось во всем и поднимало рыцарственный дух армии на самую высокую ступень. Организация светских мероприятий, следовавших за конными состязаниями, сближала офицеров и их жен с местным обществом. Победителей таких состязаний на протяжении многих дней чествовали как молодых королей, что увеличивало их гордость за победу, а также их уверенность. Спортивные команды и группы всадников выезжали за границу, где поддерживали репутацию армии и, главное, реноме Германии. Статьи в зарубежной прессе изучались очень внимательно и оценивались высоко. Наконец, эти поездки рассматривались как крайне желательные и поощрялись министерством иностранных дел. Так что поездки групп, составленных из молодых военных, всегда оставляли после себя хорошее впечатление. Наши лучшие наездники путешествовали за границу со своими чистокровными лошадьми, повсюду стараясь обеспечить победу германскому флагу. В те времена у нас появилось много имен, получивших мировую известность.
