Нелли Гореславская - Неизвестный Путин. Тайны личной жизни
Когда Анатолий Семенович перешел работать (тоже в качестве тренера) на Ленинградский металлический завод, все ребята перешли вместе с ним. Это была уже дружная, сплоченная команда, которая вместе с тренером прошла через многие испытания: им не раз приходилось менять залы, тренироваться на улице, в дождь и грязь, ночевать на вокзалах во время поездок на соревнования… И все это не только не развалило секцию, а напротив — сплотило ребят. Очевидно, влияло на мальчишек и то, что атмосфера в секции была дружеской и доброй, старшие ребята опекали младших, а более сильные и ловкие не позволяли себе посмеиваться над новичками. Для всех учеников тренер был идеалом. Все они в итоге стали мастерами спорта, многие — и по самбо, и по дзюдо, и Путин в их числе.
ОН СТАЛ БЫ СКИНХЕДОМ?..
Читаешь рассказы о детстве Путина, воспоминания его друзей и одноклассников, и невольно думаешь: а как сложилась бы его судьба, кем бы стал такой мальчишка, родись он в наше время? Русский подросток из рабочей семьи со скромным достатком, живущий в коммуналке и выросший во дворе, впитавший его ценности и правила, мальчишка с независимым характером, ценящий дружбу и любящий друзей, умеющий постоять за себя… Как правило, именно такие ребята и становятся скинхедами, борьба с которыми во время написания первой книги о Путине была провозглашена чуть ли не государственной задачей. Причем именно в Питере, родине нашего президента — городе, который на наших глазах из бывшей «культурной столицы» превратился сначала в «бандитский Петербург», а потом и в «родину русского фашизма». Другое дело, превратился на деле или стараниями СМИ и правозащитников, изо всех сил насаждающих в нашем народе так называемую «толерантность».
Как пишет «Комсомольская правда», «разительные перемены произошли мгновенно, как будто кто-то ловко переклеил ярлыки на залежалом товаре и он опять стал пользоваться бешеным спросом. В последнее время Петербург не сходит со страниц газет, кажется, что в городе на Неве местные фашисты режут все живое, главное, чтобы оно было с другим цветом кожи. Милиция, судя по тем же газетам, не дремлет, фашистов ловит, но в целом складывается впечатление, что в город пора вводить танки» (Дмитрий Стешин. Откуда берутся фашисты в русских городах // Комсомольская правда. 4–6 июля, 2006).
И далее. «Только в Питере, — считает корреспондент «Комсомолки», — можно было ловить всем наличным милицейским составом убийц таджикской девочки Хуршеды Султоновой. Милиция прочесывала улицы, институты и ПТУ в поисках скинхедов. Органы стояли на ушах — дело находилось под губернаторским контролем! Зато удалось выявить целых пять тысяч «фашистов» коренной национальности, в два раза больше, чем во всей Европе! Не спавшие неделями опера и участковые, «коловшие» по 25–30 «фашистов» за сутки, думали, что теперь-то от них отстанут. Не тут-то было. Теперь любое преступление рассматривалось только под одним углом зрения, применительно к статье 282 УК. Главное, чтобы потерпевшие были не русской национальности. Хотя, поданным беспристрастной статистики, потенциальные жертвы скинхедов — выходцы с Кавказа и из Средней Азии бьют и грабят горожан чаще, чем питерцы их самих. То есть, по совершенно не секретным данным ГУВД, 60–70 % преступлений в городе совершают граждане, приехавшие из некогда братских южных республик. Вот только обиженные и даже убитые питерцы никому не интересны. Например, как-то само собой под сукно легло дело об убийстве олимпийского чемпиона Дмитрия Нелюбина. Парня убили в новогоднюю ночь 2005 года на глазах у жены и ребенка. Зарезали кавказцы на почве тех самых, как пишут в протоколах, внезапно возникших неприязненных отношений на межнациональной почве».
То, что ситуация на самом деле выглядит именно так, причем отнюдь не только в Питере, который приводится в пример лишь потому, что имеет прямое отношение к судьбе героя книги, давно понятно всем, кроме властей, правозащитников и ангажированных СМИ. Лишь в последнее время власти и чуткие к переменам общественного сознания СМИ, словно очнувшись от долгого сна и протерев глаза, увидели и стали говорить иное. Но почему из русских людей столько лет делали фашистов (а некоторые либеральные политические деятели и теперь продолжают всерьез говорить «о русской угрозе»), кому это нужно, зачем? Иногда те же приевшиеся и вызывающие уже тоску слова о толерантности и ксенофобии, которой, оказывается, заражено все наше общество, говорил и сам Владимир Путин. Интересно, задумывался ли он, выходец из славного города Питера, из того самого общественного слоя, который и является, судя по всему, питательной средой для этой самой ксенофобии, откуда она берется? Почему тогда, когда рос он, ксенофобии не было, даже слова такого не слышали, а теперь, пожалуйста, — диагноз поставлен. Поскольку фобия — это ведь диагноз, причем психиатрический. Но кто взял на себя функции психиатра, выносящего приговор целой стране? Невольно задаешься вопросом: компетентен ли сам этот таинственный специалист? Или он все прекрасно понимает, но преследует другие цели?
И снова приходится отдать должное Путину: хоть и поздно, но его реакция на события после убийства болельщика «Спартака» Егора Свиридова была именно такой, какой от него ждало большинство нашего общества. Причем отличной от реакции Медведева с его либеральной истерикой по поводу Манежки, где заменившие в последнее время скинхедов футбольные фанаты весьма буйно и совсем не толерантно выражали свое мнение о поведении распоясавшихся молодчиков из кавказских и закавказских республик и прикормленных этими диаспорами правоохранителей. То есть Путин, возложив цветы на могилу убитого русского парня и встретившись с его друзьями, по сути, солидаризовался в этом вопросе с русским большинством. Можно спорить, насколько искренним было его поведение, но в политическом чутье и понимании «настроения масс» ему не откажешь. Хотя, конечно, он, как всегда, не спешил реагировать, и время подумать у него было.
ШКОЛЬНЫЕ ГОДЫ ЧУДЕСНЫЕ
Но обратимся снова к счастливому детству нашего президента, когда не было ни ксенофобии, ни толерантности, и уж тем более русского фашизма. Даже слов таких тогда не знали и представить себе подобное словосочетание не могли.
Итак, главной школой в жизни Володи Путина была именно та школа в Басковом переулке, куда он пришел первый раз в первый класс с цветком в горшке и где проучился восемь лет. Почему не с букетом, а с горшком? Учителя просили родителей помочь создать уют в классных комнатах, принести комнатные растения. Конечно, Мария Ивановна тут же откликнулась на такую просьбу.
