Михаил Задорнов - Язычник эры Водолея
А диссидентов он считал предателями. Убеждал меня, что скоро их всех забудут. Стоит только измениться обстановке в мире. Я «инакомыслящих» защищал со всей прытью молодости. Отец пытался переубедить меня:
— Как ты можешь попадаться на эти «фиги в кармане»? Все эти «революционеры», о которых так трезвонит сегодня Запад, корчат из себя смельчаков, а на самом деле они идут театрально, с открытой грудью, на амбразуру, в которой давно нет пулемета.
— Как ты можешь, папа, так говорить? Твой отец в 37 году умер в тюрьме, и даже неизвестно, где его могила. Мамины родители пострадали от советской власти, потому что были дворянского происхождения. Мама не смогла толком доучиться. После того как ты написал романы о Японии, за тобой ведется слежка. В КГБ тебя считают чуть ли не японским шпионом. А эти люди уехали из страны именно от подобного унижения!
Отец чаще всего не отвечал на мои пылкие выпады, словно не уверен был, что в сорок с лишним лет я дозрел до его понимания происходящего. Но однажды он решился:
— КГБ, НКВД… С одной стороны, ты, конечно, все правильно говоришь. Но все не так просто. Везде есть разные люди. И между прочим, если бы не КГБ, ты бы никогда не побывал в той же Америке. Ведь кто-то же из них разрешил тебе выехать, подписал бумаги. Я вообще думаю, что там у нас наверху есть кто-то очень умный и тебя специально выпустили в Америку, чтобы ты что-то заметил такое, чего другие заметить не могут. А насчет диссидентов и эмигрантов… имей в виду, большинство из них уехало не от КГБ, а от МВД! И не диссиденты они, а… жулики! И помяни мое слово, как только им будет выгодно вернуться, — они все побегут обратно. Америка от них еще вздрогнет. Сами не рады будут, что уговаривали советское правительство отпустить к ним этих «революционеров». Так что все не так просто, сын! Когда-нибудь ты это поймешь, — отец снова ненадолго задумался и как бы не добавил, а подчеркнул сказанное: — Скорее всего, поймешь. А если и не поймешь, ничего страшного. Дураком тоже можно прожить вполне порядочную жизнь. Тем более с такой популярностью, как у тебя! Ну, будешь популярным дураком. Тоже неплохо. За это, кстати, в любом обществе хорошо платят!
Естественно, что после такого разговора мы снова поссорились.
У папы не было технического образования. Он не мог с математической точностью определить формулу сегодняшнего дурака. Он был писателем.
Недавно мне довелось разговаривать с одним мудрым человеком. В прошлом ученым-математиком. Теперь он философ. Как модно говорить нынче — «продвинутый». Он объяснял мне свою философию: большинство людей в мире воспринимают жизнь как двухполярное измерение. На самом деле жизнь многополярна. Многополярное устройство мира лежит в основе всех восточных учений и религий. Жизнь человека не есть колебания электрического тока между плюсом и минусом. Плюс и минус, на которые опирается западно-голливудская философия, в конце концов приводят к короткому замыканию.
Все, что мне объяснял современный философ, наверняка было точно с математической точки зрения, но мудрено для простого двухполярного обывателя. А главное, все это я знал давно от отца, который не употреблял в своей речи таких мудреных слов, как многополярные системы. Он пытался очень доходчиво мне объяснить, что «все не так просто». Не все делится на плюс и минус.
Как бы я хотел, чтобы сегодня отец слышал, что я все-таки начал прислушиваться к его словам, и еще… чтобы хоть разок спустился на землю и услышал: «Какие же они ту-пые!» — и аплодисменты согласного зала!
Я жалею, что он ушел из жизни хоть и с надеждой, что его дети поумнеют, но с неуверенностью за эту надежду!
Из выступления Михаила Задорнова на хабаровском телевидении. 2006
— Благодаря отцу я часто в жизни проявлял знания, которые неведомы были даже специалистам.
— Помню, как отец говорил мне, что китайцы живут по мудростям Конфуция, поэтому учителя у них во все времена получали больше, чем военные. В этом залог могущества их нации, которое в первую очередь подтверждается деторождаемостью.
— Недавно я был в Китае и очень удивил гида вопросом: «Сколько получает профессор и сколько — генерал?» Гид отметил, что никто из русских никогда такого не спрашивал. Я сказал, что читал Конфуция и мне очень интересно, как получилось, что за пять тысячелетий все империи развалились, а Китай сохранился. И гид ответил, что действительно до сих пор их учителя получают больше военных. Что и требовалось доказать. Потому-то страна и не развалилась, а еще весь мир завалила своей продукцией. И если так пойдет дальше, то и «Шатлы» для американцев будут скоро собираться по американским лекалам, но в Китае.
Из выступления Михаила Задорнова на хабаровском телевидении. 2006
Я часто думаю о родителях отца. Как они могли его таким воспитать? Ведь революция была, разруха… Его мать была учительница, отец — ветеринар из Читы. Мой прадед был священником. Говорят, что я даже на него похож. (Может, действительно мне от деда передалось желание проповедовать, только помноженное на чувство юмора? Вряд ли дед в церкви читал проповеди с репризами.) Более дальних корней отец не знал.
Из выступления Михаила Задорнова па хабаровском телевидении. 2006
— Я недавно задумался, почему мне так ненавистно слово «гламур». «Гламурные девушки», «гламурные передачи», «гламурные рестораны»… Понял я это после того, как одна из молодых светских москвичек спросила меня: не сын ли я того известного писателя, который написал любимый роман ее бабушки «Гламур-батюшка»?
Из биографии Николая Задорнова (Литературный словарь СССР)
После войны секретарь Союза писателей СССР А. Фадеев предложил молодому писателю Н. Задорнову поехать в Латвию для укрепления дружбы с латышскими писателями. Николай Задорнов согласился переехать на запад страны, где, по его словам, в архивах он мог изучать историю, дипломатию, морское дело… — все, что было необходимо для написания задуманных романов.
Из выступления Михаила Задорнова на рижском телевидении. 1993
— Латышские писатели уважали отца за то, что он не хотел вступать в партию, за то, что не стал секретарем Союза писателей, за то, что никогда не ввязывался в политические интриги. В свою очередь отец возил их на Дальний Восток, показывал им тайгу, Амур, задушевных сибиряков… Ему верилось, что в жизни люди такие же, как герои его романов, с. достоинством, и что у людей культурных национальной вражды быть не может. Он всегда хвастался своей дружбой с латышами.
