KnigaRead.com/

Анри Гидель - Коко Шанель

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Анри Гидель, "Коко Шанель" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

Габриель попала в Курпьер четырех с половиной лет от роду и провела здесь свое раннее детство. Ее товарищами по играм была старшая сестра Джулия и младший брат Альфонс – остальные дети в семье были еще совсем крошки. Семья Шанель жила у дядюшки Огюстена Шардона и его жены Франсуазы в старинной части Курпьера в доме, приобретенном за несколько лет до того взамен прежнего дома отца Огюстена.[5]

Туда, как и в Исуар, Альберт наведывался лишь от случая к случаю, задерживаясь чуть долее в мертвый сезон – январь и февраль. Что касается Жанны, то в те дни, когда она не уезжала с мужем на ярмарки, ее часто видели встревоженной и без конца жалующейся на безденежье. Но есть вещи потяжелее. Ее все более мучили приступы астмы, особенно часто случавшиеся ночью; тогда просыпался весь дом, давно уже привыкший к запаху эвкалиптового порошка, который курпьерский доктор предписал сжигать у нее в комнате на маленькой печке из листового железа.

Но стоило недугу немного отступить, как Жанна снова исчезала на несколько дней. Ее семье, отнюдь не одобрявшей такого поведения и осуждавшей столь болезненную привязанность к мужу, который того не стоил, ничего не оставалось, как помогать чете Шардон и заниматься детьми.

Что до Габриель, то годы, проведенные здесь, в Курпьере, станут светлою, счастливою полосою ее детской жизни. Вместе с Джулией и Альфонсом она помогала дядюшке ухаживать за садом, который располагался у городской черты. Как все это было не похоже на жизнь в Исуаре, где ничего не видишь, кроме каменных стен и мостовых!

А здесь, за городом, все ей так близко – ароматы полей, щебетанье птиц, тихий рокот реки, струившей свои воды мимо старинных укреплений, под осенявшими ее плакучими ивами. Дети научились удить рыбу – из орехового прута получалось отличное удилище, из шпильки для волос – заправский крючок. Сооружали из камней, по которым струилась река Дор, миниатюрные порты и помещали туда бумажные кораблики, которые затем пускали вниз по течению. А главное, в этом краю острее чувствовалась разница между временами года – рождественская пора была, как ей и положено, белой, снега и льды укутывали землю, а знойным летом воздух словно дрожал, поднимаясь от растрескавшейся почвы.

Уже в столь юную пору Габриель выказывала независимость и своенравность в поведении. Скажет мать: «Поди поиграй с братом и сестрой!» – она проводит их метров за полсотни, а потом оторвется от них и пойдет своей тропинкой. Частенько тропинка приводила ее на старинное кладбище, обнесенное ветхой стеною, где среди разросшейся буйной травы виднелись замшелые, вросшие в землю надгробные камни. Это был ее любимый уголок. Здесь – с чего это ее в столь юном возрасте заинтересовало ремесло могильщицы? – она хоронила своих старых кукол, закопала (а это еще зачем?) маленькую ложечку и перо с костяной ручкой – подарки отца, сувенир о Париже, где, если поглядеть сквозь крохотное отверстие, можно было с одного боку увидеть собор Парижской Богоматери, а с другой – Триумфальную арку. Да вот беда – в тот день за нею увязалась Джулия, нашпионила, наябедничала матушке; о, как же влетело в этот день бедняжке Габриель за то, что так поступила с подарком отца! И все же отца она любила, при всех его недостатках. Но никому – и в первую очередь ей самой – не дано было понять в высшей степени символичное значение ее поступка. Закапывая в своем заповедном саду самые дорогие ее сердцу вещицы и беря в свидетели мертвецов – составивших ей компанию избранников, – она становилась единственной обладательницей своих драгоценных сокровищ, спасенных от непрошеного постороннего взгляда! Ей приглянулись две могилы, и она выказала свою симпатию к обитателям сих подземных жилищ, принося к ним цветы с полей. Здесь, на этом позабытом погосте, она чувствовала себя независимой. Здесь было ее собственное царство, бесконечно удаленное от всего, что его окружало; здесь у нее были друзья, которых никому не отнять.

Но слишком высока цена, которую приходится платить за это. До конца своих дней она не перестанет считать эту цену чрезмерной. В реальном мире она ощущает полное одиночество. Играющая на улицах Курпьера девочка в свои шесть-семь лет не осознает, что в ее детском поведении закладывается сущность ее женской судьбы. Игры запечатлелись в ней навсегда.

Так бы и дальше течь счастливым годам маленькой Габриель, но одно решение отца поставило этому предел. В 1893 году Жанна, которая засиделась в Курпьере несколько недель, неожиданно получает письмо от супруга. В нем он сообщает, что неожиданно встретил сводного брата по имени Ипполит, о существовании которого даже не подозревал. Они прониклись такой симпатией друг к другу, что решили совместно содержать гостиницу в Коррезе, в городе Бривла-Гайард. Он нашел в городе жилье на проспекте Эльзаса-Лотарингии и просил супругу воссоединиться с ним.

Брив находился в двух сотнях километров от Курпьера. Жанна, по-прежнему ослепленная страстью, не колебалась ни мгновения. Еще бы – ведь Альберт рисовал ей перспективу наконец-то стабильной жизни, в которой благодаря доходам от гостиницы не будет места безденежью. Напрасно домочадцы молили ее быть поосторожней, тем более что Жанна согласилась взять с собою только двух старших дочерей.

Прибыв с Джулией и Габриель к месту назначения, Жанна мигом обнаружила, что беспутный супруг обманул ее самым бессовестным образом. Никакими владельцами заведения они с братом не были, а за гроши работали в прислугах и, главное, по уши увязли в долгах. А выписал ее Альберт только затем, чтобы она помогала ему по хозяйству… О самом заведении говорить не будем – это был тесный, темный вертеп, завсегдатаями которого были почти исключительно пьяницы, приходившие сюда горланить свои песни… Бедняжка Жанна поначалу было разгневалась, обрушив на голову мужа поток упреков; но, с рождения готовая на жертвы, покорно склонила голову, повязала фартук, взяла в руки метлу и тут же принялась за работу…

Нетрудно догадаться, какое разочарование испытали Габриель с Джулией. Пришел конец безмятежным радостям сельской жизни, беготне по лесам, сбору лакомых ягод на живых изгородях из ежевики… Оборваны узы детской дружбы, сложившиеся за несколько лет. В новой школе и дети, и учителя были совершенно незнакомыми, все приходилось начинать сначала. А главное, в этом сугубо городском учебном заведении напрочь отсутствовала та добродушная атмосфера, какая царствует в сельских школах. Девочки проплакали все глаза. Губительным образом сказался переезд в Брив и на Жанне – изнурительная работа и в гостинице, и по дому, непрестанная борьба со все возрастающей нуждой усугубили ее недуг. Приступы астмы участились, особенно к зиме, длясь по часу, по два, особенно ночью. Больная не могла лежать, ее затрудненное дыхание становилось свистящим. Теснило грудь; на лбу выступали капли пота. Затем приступ утихал, и несчастная снова обретала покой. Ее ночные приступы кашля не раз будили дочерей, приводя их в смятение, и нарушали покой самого Альберта, не лучшим образом сказываясь на его настроении, – он, разумеется давал понять бедняжке, что это она виновата в его страданиях.

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*