Эй Джей Джейкобс - Год, прожитый по-библейски
– Смотрите, – говорит он, кивая на микроскоп.
– Шерсть? – спрашиваю я.
– Нет. Хлопок.
Проклятье!
Я выношу свадебный костюм. Он говорит, могут быть проблемы. В шерстяных костюмах часто прячется лен, особенно если они итальянские, как мой.
Берковиц достает инструмент, похожий на вилочку для фондю, и начинает яростно копаться в разных уголках костюма. Это мой единственный костюм, и он обошелся почти в треть зарплаты. Я несколько встревожен. И рад, что Джули этого не видит.
– Шатнез? – спрашиваю я.
Он не отвечает минуту – слишком занят с микроскопом. Борода расплющилась вокруг окуляра.
– У меня сильное подозрение, что это лен, – говорит он.
Подозреваемый – кусочек белого полотна, спрятанный под воротником костюма.
Берковиц мнет ткань между пальцев.
– Отошлю в лабораторию на всякий случай, но я практически убежден, что это лен.
Он говорит, что придется либо положить мой единственный костюм на полку, либо отдать портному, чтобы тот удалил весь лен.
Берковиц уже не кажется утомленным. Он явно испытывает облегчение.
– Как хорошо, – говорит он. – Когда спасаешь кого-то от нарушения обета, это просто кайф.
Он делает победный взмах кулаком.
– Я не пробовал наркотиков, но, думаю, от них похожее ощущение.
Его радость заразительна. Я тоже чувствую себя счастливым пару секунд, но потом возвращаюсь к естественному состоянию озадаченности.
– Правда так важно не носить шерсть и лен вместе? – спрашиваю я.
– Разумеется.
– А бывает, что одни заповеди в Библии важнее других?
– Все равны, – отвечает он. И делает паузу. – Ну, сразу так не скажешь. «Не убий» очень важна. Заповеди о прелюбодеянии и идолопоклонстве – тоже.
Кажется, его раздирают противоречия. С одной стороны, все правила исходят из одного источника. Ортодоксальные евреи следуют списку из шестисот тринадцати правил, который изначально составил великий средневековый раввин Маймонид на основе первых пяти книг Библии. С другой стороны, Берковиц также вынужден признать, что человекоубийство хуже, чем ношение некошерного блейзера.
Пока мистер Берковиц не ушел, я задаю очевидный вопрос, который стоит ребром: почему? Почему Богу важно, чтобы мы не носили смешанные ткани?
Ответ таков: мы не знаем.
На этот счет есть теории. Одни думают, что это правило учило древних евреев разделять вещи, чтобы снизить вероятность кровосмешения с другими племенами. Другие видят здесь аллюзию на жертвы Каина и Авеля: Каин предложил Богу лен, а Авель – овец. Третьи говорят, что лен, смешанный с шерстью, когда-то носили язычники, а евреи старались отличаться от них всеми возможными способами.
Но в целом ответ таков: без понятия.
– Это закон, который дал нам Бог. Мы должны доверять Ему. Он всемогущ. А мы как дети. Порой родители устанавливают законы, непонятные детям. Например, когда вы говорите ребенку, что нельзя совать пальцы в огонь, он не понимает почему, но запрет ему во благо.
В иудаизме библейские законы, которые не имеют объяснения – а таких много, – называются «шуким». Это как раз один из них. Просто мы не можем отличить важное от неважного в долгосрочной перспективе. У Бога могла быть совершенно другая измерительная шкала, чем у нас. Более того, некоторые считают, что гораздо важнее следовать необъяснимым законам, поскольку они показывают вашу преданность и силу вашей веры.
Требование подчиняться законам, которые не имеют рационального объяснения, сильно меня беспокоит. Большую часть жизни я полагал, что в идеале мое поведение должно иметь под собой логическую основу. Но если вы живете по Библии, все иначе. Придется приспособить мозг к смене парадигмы.
Не желай…
Исход 20:17День 6. Поскольку вчера я занимался туманными материями, сегодня жажду обратиться к главному: старым добрым Десяти заповедям.
Прихожу к выводу, что стоит сосредоточиться на заповеди «Не желай», потому что именно ее я нарушаю каждый день. Она последняя из десяти и единственная регулирует состояние ума, а не поведение.
Кроме того, возможно, она самая трудная, особенно в современном Нью-Йорке. Этот город существует благодаря желаниям.
Сейчас два часа дня, и вот список того, что я возжелал с момента пробуждения:
• плата за выступление, которую получает Джонатан Фоер[22] (кто-то сказал мне, что его лекция стоит пятнадцать тысяч долларов);
• коммуникатор Treo 700;
• спокойствие духа, как у человека из магазина Библий, который сказал, что не ведает страха, ибо с ним Бог;
• просторный двор перед загородным домом нашей подруги Элизабет;
• известность Джорджа Клуни: он может говорить что угодно, как бы идиотски это ни звучало;
• блестящий сценарий для фильма 1999 года «Офисное пространство»[23] (иногда у меня появляется странная фантазия, что можно вернуться в 1997 год с видеозаписью, расшифровать диалоги и опередить сценариста Майка Джаджа).
Кроме того, став отцом, я открыл для себя совершенно новую область желаний. Я желаю не для себя, а для сына. Не хочу, чтобы он отставал от других детей.
Например, возьмем словарный запас Джаспера. Люблю этого парня, но с беспокойством наблюдаю, что в плане речи он сильно отстает от графика. Обычно сын общается при помощи восьми разновидностей кряхтения, и у каждой из них – собственный смысл. А я чувствую себя этнографом, который должен различить двадцать три эскимосских слова, обозначающих снег. Кряхтение в среднем регистре – «да». Более низкое – «нет». Короткий звук, достойный шимпанзе, призывает: «Немедленно подойди!» Джаспер отлично ходит и бросает мячик, но слова – эти штуки, которые я составляю в цепочки, чтобы заработать на жизнь, – не так ему интересны.
А вот его подруга Шейна, которая младше на три месяца, знает такие слова, как «вертолет» и «шифоньер». Еще чуть-чуть, и она начнет вести блог. Поэтому я желаю словарный запас Шейны для Джаспера.
Короче говоря, я трачу массу умственной энергии на нарушение этой заповеди. Не говоря уже о сокровенных желаниях – я определенно испытал что-то подобное к женщине в фиолетовых босоножках, которую увидел на улице. Или к женщине в джинсах с низкой талией. Или… я вернусь к этой теме позже, поскольку она заслуживает отдельной главы.
Полностью заповедь о нежелании звучит так: «Не желай дома ближнего твоего; не желай жены ближнего твоего, ни раба его, ни рабыни его, ни вола его, ни осла его, ничего, что у ближнего твоего».
Вол и осел – не проблема в постаграрном Манхэттене. Но фраза «ничего, что у ближнего твоего» покрывает практически все. Никакой свободы маневра.
Но как избавиться от желаний? Еврейский корень «хамад», который используется в Библии, можно грубо перевести как «желать» или «хотеть». Существует два основных толкования этой заповеди.
Одни полагают, что желание как таковое не запрещено. Жаждать чего-то – не грех. Нельзя вожделеть имущество ближнего, и только. Как говорит один раввин, можно желать автомобиль Jaguar, но не принадлежащий вашему соседу. Другими словами, если желание может привести к вреду для ближнего, оно недопустимо.
Но другие говорят, что нельзя желать никакого Jaguar – ни соседского, ни стоящего в автосалоне. Умеренный интерес допускается. Однако желание означает, что вы слишком сильно жаждете получить Jaguar, а значит, вас отвлекают материальные блага и вы недостаточно благодарны Богу за то, что он вам дал. Несомненно, вы пали жертвой рекламы, злейшего врага Десятой заповеди.
Чтобы подстраховаться, я пытаюсь избежать желаний обоих видов.
Из-за Джули пришлось отказаться от одной из возможных стратегий – она не согласилась стать цензором и удалять из газет и журналов всю рекламу iPod, туров на Ямайку и тому подобного. Поэтому пришлось сократить потребление журналов до жалких крох.
Но желание материальных благ – не самая большая проблема. Настоящая моя слабость – зависть к другим. Бесконечное сравнение себя с другими. Успешнее ли я, чем бывший мужчина Джули, который придумал устройство для подсветки книжных страниц ночью? Фирма Levenger[24] разместила его гаджет на обложке каталога, о чем не устает напоминать моя теща.
Если это не бывший мужчина, то кто-нибудь еще. И желания такого рода никогда не утолить. Если благодаря безумной случайности или странному стечению обстоятельств мне будут платить за выступление как Дж. Фоеру, я сразу же начну вожделеть таксу Мадлен Олбрайт. Библия права. Зависть – бесполезное чувство, которое отнимает время и съедает заживо. Мне же стоит сосредоточиться на семье, а теперь и на Боге.
Конечно, избавиться от чувства не так легко. Сегодня популярна теория, что мы не можем контролировать свои страсти. Как сказал Вуди Аллен, когда открылась его связь с Сун-И Превин: «Сердце хочет того, чего хочет». Но я не могу сдаться просто так – мне нужен взгляд со стороны. И поэтому я обращаюсь к совету духовных наставников.
