Федор Конюхов - Мои путешествия
Высокие ледяные горы со всех сторон окружали нас. Желтое солнце отражалось ото льда, янтарные блики окрашивали в мертвенный цвет наши лица. Мы смотрели на холодное, точно гаснущее над миром тусклое солнце, и казалось, что окружающая нас ледяная пустыня принадлежит неведомой мертвой, давно застывшей планете.
Лед прикрыт снегом — не различишь, где тонкий, а где можно становиться на него. Идя по океану, ты постоянно прислушиваешься к чему-то, твое сознание всегда чувствует опасность: в любой момент лед может разойтись под тобой. Давят бесконечное небо и необозримая Арктика.
Лед, небо и белая тишина — вот и все, что можно сказать об этой экспедиции.
Начальник полярной экспедиции Дмитрий Шпаро. Из цикла «Мои друзья по риску»
Дошли
26 апреля 1988 года
Цель нашего пути достигнута, мечта каждого участника экспедиции осуществилась — мы наконец ступили туда, куда шли и еще будут идти многие путешественники. Три месяца мы шли по белому безмолвию. Временами тишину нарушал своим завыванием ветер. Иногда раздавались мощные раскаты, где-то или возле нашего лагеря трескался лед, происходило трошение. Однако чаще царила великая ледяная тишина, нарушаемая только скрипом наших лыж и дыханием.
В 11 часов 20 минут (время московское) советский и канадский флаги были водружены на северном географическом полюсе.
Солнце ходит по кругу, время стоит. Это очень сложно — разобраться во времени. Мы находимся в той точке, где все меридианы встречаются, несколько шагов в сторону — и ты уже переходишь из южной части земли в противоположную, из ночи в день, и наоборот. А год состоит из одного только дня и одной только ночи. И если бы сейчас не было солнца, то прямо над головой мы бы видели Полярную звезду. Север, восток, запад — в этой точке их не существует, во всех направлениях только юг.
Вокруг полюса торосы имеют довольно обычный вид. Смотришь на эти льды, и будто ничего не изменилось в ледяной равнине Севера, которая окружала нас на протяжении всего пути. Отсутствие всяких признаков жизни, холодное серое безмолвие. Ни одного темного места, где бы глаз мог отдохнуть от бесконечной белизны. Невольно страх овладевает тобой, когда представляешь пространство Ледовитого океана. И нашу экспедицию, маленькую точку, которая чертит извилистую линию через это белое безмолвие. И сколько еще придется сделать шагов, чтобы лыжи уперлись в твердую землю канадского острова Вортхан.
Когда я подошел к Северному полюсу, мое сердце наполнилось благодарностью к нему. Путешествие через океан научило меня рассчитывать только на свои силы и побеждать самого себя. Трансарктическая экспедиция потребовала не только физических сил, но и душевного равновесия, и терпения.
Первая российская автономная экспедиция «Арктика» к Северному полюсу
Старт 4 марта 1989 года с архипелага Северная Земля, остров Шмидта[22]
Экспедиция достигла Северного полюса 6 мая 1989 года
Переход длился 64 дня
Руководитель экспедиции: Владимир Чуков
Состав экспедиции:
помощник руководителя экспедиции, штурман Валерий Лощиц, радист Юрий Егоров, второй штурман Сергей Печенегов, художник Федор Конюхов, кинооператор Александр Выхристюк, фотографы Андрей Подрядчиков и Леонид Сафонов, метеоролог Александр Рыбаков, завхоз Татьяна Чукова, врач Владимир Петлах, ремонтник Василий Жуковский, ответственный за выполнение научной программы Владимир Онищенко
Экспедиция под руководством Владимира Чукова[23]
«4 марта 1989 года. Наконец все в сборе. Церемония прощания завершена. Взваливаем рюкзаки на плечи, цепляем к поясам санки, делаем первые шаги, постепенно вытягиваясь в длинную цепочку. За спиной слышны хлопки ракетниц, громкие возгласы — пожелания удачи, хорошей дороги, победы. Но все это вскоре растворяется среди белого безмолвия, слышны только скрежет лыж на жестких застругах, грохот санок, переваливающих через ледяные барьеры, да завывание ветра…»[24]
Трудный путь15 апреля 1989 года
Прошли одну ходку — 1 час 15 минут. Я отстал, шел последним.
09:25. Вышли на вторую ходку. Погода теплая, градусов 30 мороза. Шли в синтепоновых легких куртках. После второй ходки в 10:40 съел одну галету. Сил очень мало, еле плелся.
После третьей ходки остался кусочек сахара и маленький кусочек сухаря. Вчера вечером разделили шоколад — одну плитку на двоих на целый день. Но я так хотел есть после ужина, что всю свою пайку съел сразу. Ужин скудный был — вермишель на воде, завтрак тоже — жидкая гречневая каша.
Скудный обед16 апреля 1989 года
Прошли три ходки. Еще одна — и обед. Я дежурю. Готовить буду жидкий гороховый суп, чай с двумя ложками заварки.
Ужин не порадовал. Саша Выхристюк приготовил манку, ну что такое жидкая манка, когда целый день работал, как вол?!
Гостеприимная Арктика17 апреля 1989 года
10:00. Прошли одну ходку за 1 час 10 минут. Дорога неплохая, правда, иногда встречались трещины, но они все были проходимы. Я шел и вспоминал книгу «Гостеприимная Арктика», написанную канадским путешественником[25]. Здесь, в Арктике, мы не встретили ни одного зверя, а он описывал, что питались они только мясом убитых животных. А нам так хочется есть.
Все нервные, потому что голодные. Я уже точно решил, если Богу будет угодно, то на следующий год пойду на Северный полюс в одиночку. Но важно правильно подготовиться.
Прошли еще две ходки. На второй преодолевали гряду торосов, в ногах чувствовалась вялость, нехватка калорий. Я все время думаю о еде, а до полюса еще очень долго, дней 20–25.
20:55. Последняя стоянка, и через час будем ставить палатку.
День был сегодня очень плохой. Температура минус 20, а я мерз, сыро как-то и неуютно. Солнца совсем не было. Валера переживал, ему надо было брать координаты, а он не мог без солнца.
Кровь на морозе быстро застывает24 апреля 1989 года
Сегодня исполнился ровно год, как мы — команда во главе с Дмитрием Шпаро — достигли полюса. Я молчу, не хочу дразнить парней. Все они очень ревниво относятся к экспедиции Шпаро, в которой я участвовал. Сейчас мы отстаем от прошлогоднего результата Шпаро на два градуса, это где-то 12 дней пути.
Первая ходка прошла без приключений. Впереди ледяные дебри, совсем не видно прохода — одним словом, хаос. Будем пробиваться — больше ничего не остается.
10:30. Закончилась вторая, очень тяжелая ходка. Много битого льда, разводья с открытой водой, неровности. По курсу не шли, а просто выбирались из этого района.
Еще в начале ходки я услышал крик Володи Чукова: «Федя!» Обернулся — кто-то лежит на льду. Быстро сбросил рюкзак, отцепил от пояса нарты и, не снимая лыж, побежал назад. У меня было такое чувство, что кто-то провалился под лед. Когда подбежал, увидел, что поднимается Саша Рыбаков. Он упал, сзади по голове его ударил рюкзак, и Саша лбом грохнулся об лед. Со лба у него текла кровь, но на морозе быстро замерзала. Я предложил перебинтовать голову, Саша отказался.
Погода портится, солнце заходит за тучи. Если будет «белая мгла», то в таком сложном для ходьбы месте нам придется очень тяжело.
На третью ходку затратили 1 час 5 минут. Остановились в 11:45. Солнце затянуло тонкими тучами. Снег синий, как синька, дорога начала улучшаться, но еще петляет между одиноко стоящими заснеженными торосами.
Все парни устали, еле плетутся. Саша Рыбаков и на этой ходке упал прямо на ровном месте. Василий Жуковский говорит, что у него в груди что-то давит. Валера Лощиц, наш штурман, тоже ослаб и идет все время последним. Я смотрю на всех и думаю, кто первый сдаст. Ясно одно, что все мы не дойдем до полюса, кого-то потеряем.
13:15. Дорога неплохая, хотя много снежных надувов. Валера Лощиц начал развивать свою теорию, что он не голодный — не чувствует голода, так как желудок уже не вырабатывает желудочный сок. Андрей Подрядчиков и Вася Жуковский уснули прямо на снегу. Сережа Печенегов сильно страдает из-за обмороженных пальцев на правой ноге, да у него и лицо обморожено тоже.
Валера подготавливает теодолит для «взятия солнца», чтобы узнать наши координаты. Володя Чуков ремонтирует примус — он у нас быстро засоряется из-за плохого бензина.
По тонкому льду. Из цикла «Мои друзья по риску»
Черный день
28 апреля 1989 года
«Вы меня не звали и не ждали, а я вот пришла». Умер Саша Рыбаков. Не суждено ему было дойти до полюса. Из его тетради я сделал себе новый дневник. Саша мне обещал, что сам сделает, но не успел — смерть на это ему времени не отпустила.
