Сергей Хрущев - Никита Хрущев. Реформатор
Пошли под нож многотысячные тиражи написанных, вернее надиктованных, отцом сборников выступлений, в том числе и восемь томов о сельском хозяйстве. Выступления отца мне тогда, как и большинству россиян, казались скучными. Я их оценил, только занявшись написанием этой книги.
Да что книги? Их в России, как только автор впадал в опалу, уничтожали всегда. Пропало большинство подарков, преподнесенных отцу, в основном иностранными визитерами. Все, что, по мнению мамы, представляло ценность, она отправляла в ЦК на сохранение. Там под них даже выделили специальное помещение. Когда же отец стал отставником, что-то «прилипло» неизвестно к чьим к рукам, остальное отправили в музеи. Вскоре музейщикам приказали подарки списать «как не представлявшие художественной и исторической ценности».
Но «вычеркнуть» Хрущева из собственной памяти Брежнев так и не смог, до самой смерти продолжал искать оправдание себе и своему поступку, не находил и внутренне все сильнее ненавидел отца.
Серьезно за «доставшееся от Хрущева наследство» взялись весной 1965 года. На открывшемся 24 марта 1965 года Пленуме ЦК Брежнев докладывал о сельском хозяйстве. Выступление получилось бесцветным, без диалога с сидевшими в зале, без привычных для Хрущева примеров и цифр, которые он то и дело, отвлекаясь от текста, извлекал из своей памяти. Читал Леонид Ильич по написанному, не отрываясь, но с выражением, слова произносил четко, не шепелявил. Докладчик напирал на «негатив». В сельскохозяйственном производстве, за семилетку намечали рост на 70 процентов, а получилось только 10. Темп годового прироста валовой продукции в семилетке упал с 7,6 процента (в 1955–1959 годах) до 1,9 процента (в 1959–1964 годах). В 1964 году поголовье крупного рогатого скота по сравнению с прошлым пятилетием сократилось в два раза, уменьшилось поголовье свиней, овец и птицы, удои сократились на 370 килограммов на среднестатистическую корову. Если в 1955–1959 годах урожайность увеличивалась на 1,7 процента с гектара, то в 1960–1964 годах — только на 0,8 центнера.
— После 1959 года рост прекратился! — патетически восклицает Брежнев.
Собственно, ничего нового он не сказал, о том же перед отставкой постоянно твердил и отец. Однако с цифрами Брежнев кое-где напутал, а скорее, чуть подтасовал.
Согласно статистическому сборнику «Сельское хозяйство СССР» (М.,1971), поголовье рогатого скота за 1959–1964 годы не уменьшилось, а возросло с 70,8 миллионов голов до 85,4 миллиона, то же самое и с овцами (129 миллионов в 1959 году и 133,9 миллионов в 1964-м). Количество же свиней действительно уменьшилось с 48,7 миллионов в 1959 году до 40,9 миллионов в 1964 году. Именно в 1964-м! Из-за неурожая в 1963 году их в тот год пустили на мясо. В предыдущем, 1962 году свиное поголовье достигало 70,0 миллионов, потом резко упало и снова начало расти, в 1965-м — поднялось уже до 52,8 миллиона. Свиньи размножаются быстро.
Что касается урожайности зерновых с гектара, то без достаточного количества удобрений она зависит от Бога да от погоды — прольется во время дождик, урожайность подрастет, посушит суховей — упадет… В большинстве примеров Брежнев отталкивался от 1959 года, первого года семилетки, а по урожайности за исходный взял 1960 год. Все просто: в 1959 году собрали 10,4 центнера с гектара, а в 1960-м — 10,9. Если сравнить 1964 год с 1959-м, прирост получится больше, а с 1960-м — меньше. На самом деле обе приведенные Брежневым цифры от лукавого: за 1955–1959 годы урожайность возросла с 8,4 центнера до 10,4, то есть на 2 центнера, а с 1959 по 1964-й — на один центнер. Но если сравнить данные 1956 и 1959 годов, то прирост получится всего в полцентнера, а за 1959 и 1965 — она упадет почти на центнер. Так что по делу они не говорят ни о чем.
А вот замедление темпов роста валовой продукции действительно сигнал очень тревожный. Они сократились не только в сельском хозяйстве, но и в промышленности, правда, не столь заметно. Для того чтобы переломить негативную тенденцию, отец и затевал новую реформу.
Однако Брежнев не заикнулся ни о передаче власти на местах директорам-менеджерам, ни о сокращении вмешательства государства в их дела, не упомянул он и о ведущемся уже третий год эксперименте. Во всех бедах докладчик винил «волюнтаризм и субъективизм», обещал, что теперь, когда с этим покончено, дела выправятся.
Зерновую проблему Брежнев решал по-простому: начиная с 1965 года и на следующие пять лет до 1970 года предложил снизить лимит закупок зерна государством с 64 миллионов тонн до 54,4 миллиона тонн. И это при том, что по расчетам Госплана для обеспечения нужд населения страны, возрастающего с 229 миллионов в 1964 году до 250 миллионов человек в 1970-м, требовалось собирать 224–256 миллионов тонн зерна и, соответственно, отдавать государству 40 процентов от общего сбора — приблизительно 90 — 100 миллионов тонн. Недостачу в 35–45 миллионов тонн к 1970 году Брежнев предполагал покрывать за счет закупок зерна за границей. В этом — принципиальная разница между отцом, нацеленным на развитие собственных сельскохозяйственных ресурсов, считавшим импорт зерна в 1963 году позором для себя и для страны, и Брежневым, не видевшем ничего зазорного в закупках зерна по миру.
Далее Брежнев предложил увеличить централизованные капиталовложения в сельское хозяйство. Тут он следовал в кильватере за отцом. Это при Хрущеве государство увеличило прямые инвестиции в сельское хозяйство с 985 миллионов рублей в 1953 году до 5 миллиардов 100 миллионов в 1963-м, денежные доходы колхозников за тот же период, соответственно, возросли с 3,8 миллиарда рублей в год до 16 миллиардов, а неделимые фонды колхозов — с 5 миллиардов 444 миллионов до 29 миллиардов 900 миллионов рублей. Все эти цифры в пореформенных, 1961 года, рублях.
Правда, по словам Брежнева, основной рост пришелся на 1954–1958 годы, когда сельскому хозяйству доставалось 11,3 процента централизованных капиталовложений, а в семилетке 1959–1965 годов ему выделялось всего 7,5 процента. Отсюда и все беды.
Отец считал сокращение дотации принципиальным, хватит уповать на государство, пришла пора крестьянам научиться зарабатывать самим. Ведь и в бюджете деньги не дармовые, чтобы кому-то приплатить, приходится у кого-то отбирать. Свое мнение отец основывал на результатах эксперимента Худенко, его совхозы процветали и без дотаций.
Брежнев также посчитал необходимым простимулировать производителей дополнительным повышением закупочных цен на пшеницу и рожь, примерно на рубль за центнер, а в случае продажи зерна сверх плана — еще плюс на 50 процентов. При плане заготовок в 50 с лишним миллионов тонн этот рубль или рубль с полтиной оборачивались в расходной статье бюджета более чем полумиллиардом. Закупочные цены на мясо тоже возрастали на 55–70 процентов. Мера, что и говорить, действенная.
