Константин Сапожников - Уго Чавес
Можно сказать, что из-за родства с президентом Адан был «обречён» на выполнение самых сложных и ответственных политических поручений. Не на все предложения брата он давал «автоматическое» согласие. Так, он отверг попытку Уго выдвинуть его кандидатом на пост губернатора штата Мерида в 2000 году («Меня там знают, но я не уверен в победе»). Не дал согласия Адан и на своё назначение главным координатором боливарианских кружков. Их идеологическая разномастность, анархичность и нередкий экстремизм требовали человека с иным характером.
Однако за титаническую, почти неподъёмную, работу по реформированию «Движения Пятая Республика», превращению его во влиятельную, идеологически мотивированную партию Адан взялся с охотой. Он был хорошо знаком с трудами Ленина о партийном строительстве и понимал, что нельзя отдавать в чужие руки стратегически важную задачу по созданию организованной и дисциплинированной политической силы. В будущем эта партия должна стать для боливарианцев важнейшим инструментом удержания и укрепления власти. Адан начал работу с позиций «политического директора» в «MVR» и занимался ею практически без перерывов семь лет, увенчав её конкретным результатом — созданием Единой социалистической партии Венесуэлы (PSUV).
Самым трудным периодом в совместной работе братьев по консолидации «боливарианского проекта» были 1999–2002 годы. В правительстве, вооружённых силах, государственном аппарате, в экономике и финансах — везде были элементы «пятой колонны», которые идентифицировали себя с Четвёртой республикой и были враждебны всему, что символизировал Чавес. Ему предстояла сложная и долгая борьба, исход которой был непредсказуем. Всё приходилось начинать с нуля.
Развитие событий подсказывало: надо больше опираться на народ. В борьбе за власть — это решающий фактор. Попытки заинтересовать реформами привилегированные сословия — в их же интересах, чтобы предупредить кровавый революционный взрыв, — не встречали отклика и понимания. Их интересовало другое: охота за назначениями, выгодные контракты, коррупционные комбинации. Чавес стал «уходить в популизм», шаг за шагом перевоплощаясь в лидера возмущённых социальным неравенством народных масс.
В числе первых «нестандартных» шагов Чавеса на президентском посту было направление «письма солидарности» Ильичу Рамиресу Санчесу(Ильич Рамирес Санчес (р. 1949) был связан с палестинскими экстремистскими организациями. В 1970 году бросил учёбу в Университете им. П. Лумумбы в Москве и направился в Бейрут, чтобы установить контакты с палестинцами. Среди прочих преступлений обвинялся в убийстве двух полицейских и их агента в Париже в 1975 году. Долгое время скрывался, но в 1994 году был схвачен в Судане агентами французской разведки и переправлен во Францию. В 1997 году осуждён на пожизненное заключение. Два его брата — Владимир и Ленин — создали в Венесуэле Комитет по репатриации Ильича.), всемирно известному под псевдонимом «Карлос», а ещё больше — по остросюжетному фильму «Шакал», для которого венесуэлец послужил прообразом, но в весьма искажённой и примитивной форме. В фильме Ильич показан безжалостным аморальным террористом, для которого насилие — высшая цель жизни. Сам Ильич считал себя продолжателем дела своего отца, профессионального революционера, преподавшего сыну первые уроки конспирации. В открытом письме «Мой отец» по поводу его смерти в возрасте 90 лет Ильич так вспоминал о нём: «Да, он имел необычайные способности для организации военных заговоров. Он обучил меня правилам конспирации и помогал в практической деятельности подполья советами, как вести себя под неусыпным наблюдением разведывательных служб, как использовать их собственных агентов, особенно женщин, как не стать жертвой их цепкого прощупывания. Коммунист sui generis, мой отец с убеждением говорил, что без помощи военных Коммунистическая партия Венесуэлы никогда не сможет довести дело до революции. Только офицеры-патриоты “типа Насера” смогут взять власть, чтобы совершить революцию. История подтвердила, что он был прав».
Для Чавеса адресат его послания был прежде всего соотечественником. Антигуманные условия содержания «Карлоса», получившего пожизненный срок, осуждались венесуэльским президентом. Чавес обратил внимание на «Карлоса» ещё в период своей предвыборной кампании, когда в венесуэльских газетах было опубликовано письмо Ильича со словами поддержки «маргинальному кандидату».
«Письмо солидарности» Чавеса сопровождалось конкретными действиями. По его распоряжению начали предприниматься меры по репатриации Ильича Рамиреса Санчеса на родину для отбывания заключения в венесуэльской тюрьме. Французы игнорировали эти попытки. В 2009 году в Венесуэле был арестован Фредерик Лорен Буке, кадровый сотрудник разведки Франции, засланный с группой поддержки для организации покушения на Чавеса. На явочной квартире француза были найдены неопровержимые улики — оружие, взрывчатка, аппаратура для слежки. Следствие показало, что операция проводилась под контролем Центрального разведывательного управления США. В декабре 2012 года венесуэльская сторона передала Буке французским властям, рассчитывая на ответный шаг, но его так и не последовало.
В те же первые месяцы президентства «чавесологи» обратили внимание на то, что Чавес при каждом удобном случае цитировал, наряду с Боливаром и Библией, Лукаса Эстрелью, мало кому известного молодого аргентинского писателя, живущего в Чили. Он был автором книги, вернее книжечки, «Оракул воителя», стилизованной под труды буддистских мудрецов. По мнению почитателей Эстрельи, его труд давал ответы на все экзистенциальные вопросы. Фанатики книги изобрели «мистическую» процедуру её применения: нумеровали 36 фасолинок по числу глав в книге, ссыпали их в мешочек или просто в карман и потом, когда возникали жизненные затруднения, наугад извлекали одну из них. Цифра на фасолинке соответствовала номеру главы, в которой надлежало искать ответ. Эту книжечку Чавесу подарила Марисабель, чтобы он мог бороться со стрессами повседневной президентской жизни.
Благодаря Чавесу «Оракул воителя» стал бестселлером не только в Венесуэле, но даже в Европе и США. Лукас Эстрелья превратился в модного гуру-эзотерика, которому в Латинской Америке завидовали многие писатели: написал одну книжонку, а читают её повсюду.
Впрочем, с определённого момента Чавес перестал публично цитировать «Оракула». «Чавесологи» распространили слух, что причина этого — принадлежность Эстрельи к «сексуальному меньшинству» (выдумка завистников). Нет, охлаждение Чавеса к «Оракулу» было вызвано всё более напряжёнными отношениями с Марисабель. Она доставляла много хлопот: по пустякам ссорилась с телохранителями, злоупотребляла представительскими средствами «первой дамы», поддавалась влиянию «светского бомонда». «Оракул воителя» напоминал Чавесу об этих проблемах, о Марисабель и потому был отправлен на дальнюю книжную полку.