Георгий Миронов - Короленко
Дверь вдруг распахнулась, и в избу втиснулись еще несколько человек, сняли шапки, перекрестились на божницу, подошли.
— Мы к вам, ваше благородие, здешние жители, русские! — сказал передний, обращаясь к Короленко.
Писателя как-то сразу выделяли и удмурты и русские — может быть, его большая борода внушала особое уважение.
— Слыхали, вы насчет нищего интересуетесь, так нас спросите. Не полагаем мы, что им, вотякам то есть, это сделать, народ не такой.
— Верно, ваше благородие, — загудели пришедшие, — не занимаются они этим.
— Гуся замолить или там телка — это есть…
— А чтоб человека — не слыхали.
— Навет на вотских! — уже громко крикнул кто-то.
— Не принимайте на веру всякую ложь, ваше благородие, — сказал первый мужик. — Мы с ними в одном селе живем, а до нас отцы и деды наши жили. А теперь вишь, что придумали…
— Вот что, мужики, — сказал решительный Баранов. — Хороши ваши слова, да на суде их не слышно было. Запишитесь в свидетели, потребуем — вас вызовут.
Наступило тяжелое молчание. Короленко помрачнел.
— Что ж, пойдемте, господа, — сказал он своим.
Мужики расступились, пропустив троих к телеге, и высыпали следом.
— Сами посудите, ваше благородие, — сказал один из пришедших. — Вотяков, слышь, в убийстве обвинили, а нас в бунтовщики запишут… Вот и опасаются мужики…
Уже стемнело, когда заезжие журналисты покинули село. Огромные ели стояли сплошной угрюмой стеной по обеим сторонам дороги. Короленко оглянулся: густая плотная темнота скрыла Старый Мултан.
Дельные головы и благородные сердца нужны для борьбы
Тотчас же после своего возвращения из Мултана Короленко отправил редактору «Русских ведомостей» В. М. Соболевскому письмо: «Мы дали друг другу слово — принять все меры, чтобы гласностию помочь невинно осужденным и вызвать расследование о действиях властей. Для этого мы, во-первых, хотим напечатать отчет, во-вторых, я пишу статью о деле в «Русское богатство» и, в-третьих, хочу прочитать доклад в Юридическом обществе; для этого я ездил на место, был в Мултане и даже лежал на том самом месте, где нашли труп убитого.
Итак — жду скорого ответа: возьмете ли Вы полный наш отчет как унику?..»
Спустя несколько дней, не получая ответа, Короленко шлет отчаянное, полное нетерпения и тревоги новое письмо: «Люди погибают невинно, совершается вопиющее дело, — и я не могу сейчас ни о чем больше думать…»
Тут подоспела телеграмма: «Посылайте отчет немедленно. Соболевский». 18 октября газета начала публикацию отчета.
Короленко написал первую из большой серии статей о деле — «К отчету о мултанском жертвоприношении». Она появилась в одном номере с началом отчета. «Мы, составители отчета, — писал в статье Короленко, — обращаемся за помощью ко всей русской прессе. Пусть юристы оценят вероятность улик, пусть врачи и этнографы разберут изумительную экспертизу, послужившую к обвинению вотяков в каннибализме… Мы всеми силами души взываем к расследованию этого дела от начала до конца!»
«Расследование, расследование! — восклицает писатель. — Пусть будут проверены все материалы этого дела, все способы, какими они собирались, пусть будут выслушаны до конца эти несчастные вотяки, которые фактически лишены были до сих пор свободы защиты против самого тяжелого из обвинений, какое только человек может предъявить против своего ближнего… Света, как можно больше света на это темное дело…»
Одна за другой с осени 1895 года появляются в газетах и журналах статьи Короленко по мултанскому делу. Он ничем больше не занимается. Он стал сейчас юристом, этнографом, историком, он изучает материалы по истории удмуртов, знакомится с историей языческих жертвоприношений ряда народов, пишет десятки писем, он все сейчас подчинил одному: борьбе за невинно осужденных. Страстная натура борца с общественной неправдой проявлялась в Короленко именно в такие минуты.
В начале ноября стало известно, что цензура не пропускает в «Русском богатстве» статью «Мултанское жертвоприношение». Короленко тотчас выехал в Петербург. Статью пришлось писать почти наново, но она все же появилась в ноябрьской книжке журнала.
Трехнедельное пребывание в столице целиком ушло на многочисленные встречи, переговоры, хлопоты, связанные с предстоящим судом. Короленко виделся с А. Ф. Кони, обер-прокурором уголовно-кассационного департамента сената, редактором журнала «Вестник Европы» К. К. Арсеньевым, председателем Юридического общества И. Я. Фойницким и другими учеными, юристами, общественными деятелями.
Статья Короленко о мултанском деле произвела на общество огромное впечатление. О деле заговорила теперь вся передовая пресса, им заинтересовались столичные и провинциальные ученые, врачи, юристы, журналисты, этнографы. Даже канцелярия царя просила прислать материалы медицинской экспертизы. Борьба за мултанцев приняла именно те формы, в которые и хотел облечь ее Короленко.
Стали появляться статьи и исследования специалистов и знатоков удмуртского быта. Этнографы П. М. Богаевский, С. К. Кузнецов, П. Н. Луппов, В. М. Михайловский, медики Э. Ф. Беллин, Ф. А. Патенко, К. И. Амтсберг и многие другие представители ученого мира России безоговорочно высказались в своих работах против обвинения удмуртов в каннибализме. Петербург, Москва, Казань, Харьков, Томск, Вятка, Нижний Новгород откликнулись на статьи Короленко.
В середине февраля писатель выступил с докладом в Антропологическом обществе при Военно-Медицинской академии.
— Я простой прохожий, — говорил Короленко, — случайно увидевший людей, заваленных горой. Это гора предрассудков и предубеждений. Я хочу, я пробую разрыть эту гору, но только невооруженными руками.
В зале стояла тишина. Лишь раздавался негромкий голос Короленко:
— Я не беспристрастен, я живо заинтересован в судьбе этих людей, а свет на это темное дело может пролить, рассеять этот кошмар может только беспристрастная наука! Я решительно заявляю, что мултанское дело — симуляция под вотское жертвоприношение и обвиняемые к нему совершенно не причастны!
Дома кустарей на Фроловой горе в селе Павлово. Рисунок В. Г. Короленко 1885 года.
Палаты скупщиков в селе Павлово. Рисунок В. Г. Короленко 1895 года.
Столовая для голодающих в деревне Пралевке Лукояновского уезда Нижегородской губернии Фото 1892 года.
«Божий домик» — место казни разинцев близ г. Арзамаса. Рисунок В. Г. Короленко 1890 года.
