А Тимашев - Воейков
Воейков призывал к расширению лесопосадок в степной полосе. Он отмечал, что в 1891 году на землях неплодородных, но расположенных по соседству с лесом, урожай был выше, чем на плодородных, но удаленных от леса. Причина ясна: лес умеряет жару и сухость лета; он ограждает от ветров; в лесу и около него ровнее ложится и дольше сохраняется снег. Даже небольшие рощи, сады и пруды, окруженные деревьями, влияют на условия земледелия.
В степях с богатой растительностью, где выпадает много осадков, дождевые и текучие воды оказывают сильное размывающее действие на почву. С крутых склонов травяная растительность сползает вместе с почвой, смываемой водой. Иное дело лес. Он хорошо укореняется даже на крутизнах. Опавшие листья, хвоя и мох образуют сплошной покров, по которому вода течет, не размывая почвы, образует постоянные водотоки, достигающие морей или озер.
«Располагая возможностью оставлять леса или степи нетронутыми или же распахивать их, разводить те или другие растения, более или менее глубоко разрыхлять земли, человек, очевидно, имеет средства сильно влиять на подземные воды, способствует большему или меньшему их обилию», — заключает Воейков цепь рассуждений, подтверждая свой вывод.
С помощью растений человек видоизменяет количество, качество и распределение сыпучих тел. Глубоко видоизменяет человек и распределение воды на земной поверхности. Возделывая поля, он устраивает запруды в горах, чтоб запасти воду для орошения, или, напротив, спускает из озер и болот излишнюю воду, чтоб она не мешала росту культурных растений.
Но влияние человека на природу может быть и полезным и вредным. Так, совершенно безлесное сейчас Армянское нагорье, по мнению Воейкова, некогда было покрыто лесами, истребленными, правда, еще в глубокой древности[59].
Почему это возможно? Воейков отмечал две причины:
«Первая — нежелание или нерасчетливость человека, гоняющегося за минутными выгодами и непринимающего в расчет вреда, который его деятельность приносит в будущем ему же или его потомкам; второй причиной оказывается то обстоятельство, что во многих случаях человек совершенно не заботится об этом будущем вреде, так как не связан достаточно с землею, или же, наконец, что более разумная деятельность здесь невозможна для отдельных людей, а возможна лишь для государства и общества».
В этом объяснении Воейкова, конечно, нет самого главного. Классовое, капиталистическое общество по своей природе не способно к плановому и целесообразному использованию природных ресурсов в интересах народа. Истребление в прошлом лесов привело, например, к обмелению Волги, сокращению посевных площадей (из-за недостатка влаги) в центре России и т. д.
Воейков намечал меры, которые способствовали бы улучшению хозяйства: устройство запруд в верховьях оврагов, облесение сыпучих песков и склонов возвышенностей, оросительные работы и сооружения водохранилищ.
Работы, о которых писал Воейков, не вполне подходят под техническое понятие «мелиорация». К тому же Александр Иванович недолюбливал иностранные термины и всегда стремился заменить их русскими. Он ввел термин «земельные улучшения».
Под этими словами Воейков понимал мероприятия «лесного и водного дела» во всем объеме.
Вода может быть другом и врагом человека. Растения могут помогать и мешать человеку. «Дело земельных улучшений состоит в том, чтобы упорядочить воды и растительность и тем подготовить почву для хозяйственной деятельности».
Человек не беспомощен по отношению к силам природы — такова основная мысль Воейкова. Человек может и должен бороться со стихией, разделять силы природы и властвовать над ними[60].
Изучение местных условий дало Воейкову очень четкое представление о физико-географических данных и хозяйстве северной, центральной, лесостепной, степной полосы Европейской России. «Воейковская география» своеобразна и отличается смелой постановкой вопросов будущего развития крупных экономических областей. Она носит творческий характер, особенно ярко проявившийся в работах о «земельных улучшениях».
Вот проблема севера России. Население редкое, а между тем север в девяностых годах прошлого столетия считался непригодным для колонизации. Воейков полагал, что такое отношение к северным областям (он причислил к ним территории к северу от шестидесятой параллели) неправильно, особенно в континентальном климате.
«Чем континентальнее климат, тем дальше в высокие широты может продвигаться земледелие», — такова была краткая формулировка одного из положений, впоследствии получившего название «закона Воейкова».
Отсюда, как всегда у Александра Ивановича, следовал практический вывод: зерновые хлеба можно продвинуть далеко на север. Долгие дни в мае, июне и июле благоприятны для развития «зеленых частей растений». Значит, домашний скот легко обеспечить кормом. Нужно вырубить малоценный лес и сеять кормовые травы. Север удобен для молочного скотоводства, огородничества и льноводства.
Тундру можно преобразовать в луга, в ней найдется место для огородов и пашен. Даже в Якутии с успехом возделывают ячмень, яровую рожь, возможны и посевы пшеницы. Вечная мерзлота не есть непреодолимое препятствие. Воейков указывал на полезные ископаемые севера, его лесные, рыбные и звериные промыслы и называл заселение севера большим государственным делом.
Все эти соображения нашли подтверждение в работе советских ученых, мелиораторов и агрономов-мичуринцев, с успехом осуществляющих продвижение на север зерновых посевов и огородных культур. На севере сейчас развивается молочное хозяйство, оленеводство.
Печорский каменноугольный бассейн, ухтинская нефть и другие полезные ископаемые широко эксплуатируются.
Немалых успехов достигло лесное хозяйство.
А средняя полоса России?
К югу от шестидесятой параллели пахотных земель во времена Воейкова было немного. Значительную часть территории занимали леса и болота. Земля использовалась плохо. А между тем климатические и почвенные условия по мере продвижения к югу улучшаются. И Воейков настаивал на осушении болот, особенно самых больших из них — Полесских. Ученый посвятил Полесским болотам несколько работ.
Когда царское правительство приступило, наконец, к попыткам осушить Пинские болота, раздались протесты помещиков соседних и даже черноземных губерний. Они опасались, что исчезновение болот вызовет резкое уменьшение количества осадков и приведет к засухам. Возражали и инженеры, ведавшие водными путями сообщения: боялись обмеления рек.
