Максим Свириденков - Полковник Касаткин: «Мы бомбили Берлин и пугали Нью-Йорк!». 147 боевых вылетов в тыл врага
На следующий день я объяснил Кабанову его задачу. Все приходилось держать в секрете, чтобы не создавать излишней суеты. Я только командиру роты Говорухе отдал распоряжение:
— Срочно привези в Гнездово коньяк, водку и прохладительные напитки.
Он вытаращил на меня глаза:
— Так ты ж не пьешь?!
— Это я с тобой не пью. А с Гагариным я буду.
— С каким Гагариным?!
— С Юрием Алексеевичем. Но имей в виду, что, кроме нас с тобой, знать об этом не должен никто. Иначе все к нам на аэродром ринутся — и поклонницы, и журналисты. В курсе будет только диспетчер и те, кто увидит Гагарина выходящим из вертолета. А ты его встретишь, посадишь в свой «газик» и немедленно поедешь в профилакторий. Там я тебя встречу. Понял?
— Понял, — ответил он.
И все у нас получилось, как запланировали. Наверное, военный опыт сказывался. Но и Гагарин молодец. Коля Кабанов только пошел на посадку, а он с доктором уже ринулся к вертолету. (Космонавтов всегда и везде сопровождали личные доктора.) Все получилось предельно быстро: буквально за минуту Гагарин вскочил в вертолет, захлопнул за собой дверь и сразу взлетел. Девки, которые бежали следом, подняли панику: «Украли Гагарина!» Позвонили даже в райком партии. Там милицию всю на ноги поставили. Узнав об этом, я позвонил Ивану Ефимовичу. Он посмеялся:
— Да уже звонили мне из Гжатска! Я им объяснил все, так что не беспокойся.
После этого я приказал командиру роты:
— Оставайся на аэродроме, встречай их и сразу без задержек вези в профилакторий. А я пока съезжу посмотреть, подготовились ли там.
В профилактории меня не подвели: все было в лучшем виде. Тогда я решил сам выехать на «газике» встречать Гагарина. Железнодорожная станция Гнездово находилась сразу за переездом. Я на переезде остановился и жду. Вижу, с гнездовской дороги сворачивает «газик». Думаю, Говоруха уже везет мне дорогого гостя. И тут как раз со стороны Витебска появился товарный поезд. Переезд закрылся, и, по закону подлости, поезд остановился именно на нем. Надолго ли? Ответить на этот вопрос было сложно. Вот и получилось, что Гагарин вышел из «газика», но мы остались разделены стоящим на переезде составом. Представьте, какая картина: сижу я на корточках и смотрю под товарный вагон на Гагарина, который глядит на меня в такой же позе. Мы переговаривались, и вдруг Гагарин пополз под вагон. Тут я заорал на все Гнездово: «Назад, Юрка, что ты делаешь!» Если б паровоз внезапно тронулся, Гагарин бы погиб. Но доктор, который был с Юрием Алексеевичем, не растерялся, схватил его и выдернул из-под вагона.
Посмотрев вдоль поезда, я заметил переходную площадку, находившуюся всего в трех вагонах от нас, и закричал Гагарину, что перебраться можно там. Они с доктором так и сделали. Я со своей стороны состава их встретил и набросился на Юрия Алексеевича: «Ну что ты сделать хотел?! А если бы поезд пошел?»
Он рассмеялся в ответ как-то душевно и просто. Я до сих пор не знаю, то ли он тогда просто провоцировал нас, чтобы напугать, то ли действительно так безрассудно хотел пролезть под вагоном. Однако тут же он показал мне свои руки, они были все в мазуте и машинном масле, которым мажут шпалы. Мы сразу выехали на моем «газике», но направились не прямиком к дому отдыха, а сначала к банному корпусу.
Париться Гагарину не захотелось. А вот в бассейне он поплавал с удовольствием. Солдаты простыни нам принесли. Мы замотались в них.
— Хорошо у вас здесь! — сказал Гагарин.
— Это Иван Ефимович с Добышем подарили нашим летчикам такой профилакторий.
— Ну, я Ивана Ефимовича знаю, хороший мужик!
Мы пошли в дом отдыха. Там все уже ждали нас.
Разместились мы за столом всемером: Гагарин со своим врачом, я, Федор Иванович Добыш, генерал Павельев, Иван Ефимович Клименко и секретарь горкома партии Макаренко. Обслуживали посиделки наш повар и жена моего механика Наташа Поддубная. До поздней ночи мы рассказывали анекдоты, случаи из жизни. Потом прошлись по парку, отправились играть на бильярде. Я Гагарину признался:
— Юра, я бильярдист плохой. Поэтому тебе будет не интересно со мною играть.
— Да я и сам такой же, — улыбнулся он.
Потом мы вернулись за стол и просидели до самого утра. Время пролетело чудесно и незаметна. В конце Иван Ефимович мне похвалился:
— Скажу тебе по секрету, Гагарин будет отдыхать у меня в Ванлярово, — это за Гнездово, по дороге на Витебск, там находились дачи для высокопоставленных обкомовских работников. — У меня прекрасное озеро, в него специально карпы запущены. Пусть Гагарин денька три спокойно рыбку половит.
Таким было мое общение с первым космонавтом. Уже позднее мне довелось работать на Байконуре (в то время он назывался Тюро-Там, или Ленинск, а мы, летчики, звали по позывным — «пять пятерок») и побывать на знаменитой гагаринской площадке, с которой он взлетал, совершая свой первый полет.
Глава девятая
Полеты с революционером
1959 год был для Советского Союза одним из важнейших в «холодной войне». Американцы могли представить только в страшном сне, чтобы у нас вдруг появится союзник под боком у них. Однако это случилось. На Кубе произошла революции, и к власти пришел партизанский вождь Фидель Кастро. Его правительство сразу начало борьбу с американским влиянием на острове. А Рауль Кастро, родной брат Фиделя, быстро наладил отношения с Москвой. Соответственно, Америка вынашивала планы избавиться от Фиделя. Что было дальше, знают все: Никита Сергеевич Хрущев три года спустя «запустил империалистам ежа в штаны». То есть на Кубе были размещены советские ракеты с ядерными боеголовками. Вскоре разразился Карибский кризис. В результате мы хотя и убрали ракеты, но американцы поняли, с кем имеют дело, и уже не стали предпринимать попыток свергнуть режим Фиделя Кастро.
Все связи с Советским Союзом курировал его брат Рауль. Будучи вторым лицом в государстве, он периодически летал в Москву. И в один из таких визитов мне довелось быть пилотом его самолета в течение довольно продолжительного времени.
Во время того визита с Раулем Кастро прилетели около десяти кубинских высших представителей. Им предоставили переводчика. Как я полагаю, это был человек из органов, но не в том дело. Кубинцы захотели посмотреть на российские города-герои: Сталинград, Одессу, Киев, Ленинград, Новороссийск. То есть исключили из списка только Минск, Смоленск и Тулу. Для этих целей советское руководство предоставило самолет «Ан-24», и мой экипаж стал возить делегацию по стране. Само собой разумеется, что за такое количество перелетов мы вольно или невольно общались с кубинцами.
