Вильгельм Хёттль - Секретный фронт. Воспоминания сотрудника политической разведки Третьего рейха. 1938-1945
План Гитлера был тут же одобрен Риббентропом и Гиммлером, хотя оба и были убеждены в его нецелесообразности. Будучи специалистом по юго-восточным проблемам, я немедленно составил докладную записку, в которой изложил альтернативный план. Но ни Риббентроп, ни Гиммлер не решились представить его Гитлеру, так как он в корне отличался от плана, разработанного самим фюрером. В последний момент, однако, нашелся человек, решившийся сделать это, – Вальтер Хевель, офицер связи в ставке фюрера от министерства иностранных дел, имевший мужество и моральную ответственность в гораздо большей степени, чем многие важные личности рейха.
В моем плане говорилось, что привлечение румынских и словацких подразделений и частей приведет к катастрофе. Венгры немедленно прекратят военные действия на фронте и бросят все имеющиеся у них силы для защиты от словаков и, главным образом, румын. Умиротворение Венгрии и прежде всего Карпат и Трансильвании – территорий, особо важных для ведения военных операций, – будет практически невозможным. В Трансильвании – в прифронтовой полосе – неминуемо вспыхнет партизанская война. И результат окажется противоположным тому, что имеет в виду Гитлер, – безопасность немецких линий коммуникаций на юго-восточном участке фронта обеспечена не будет. Далее я говорил, что смещать регента никак нельзя, наоборот, его необходимо всеми силами и средствами удерживать на стороне Германии. Это обеспечит конституционный баланс, без которого поддерживать порядок в Венгрии будет очень трудно. Хорти необходимо убедить в необходимости смещения правительства Каллаи и замены его коалиционным правительством, которое будет поддерживать дальнейшее ведение совместной борьбы с Россией до победного конца.
Гитлер согласился с этими аргументами и принял план, предлагавшийся в моей докладной записке. В качестве подготовки к осуществлению нового плана он пригласил Хорти в свою резиденцию Берхтесгаден на совещание. Там он выступил весьма резко. Он не может более спокойно наблюдать, заявил он, как венгерское правительство делает одну попытку за другой для установления контактов с западными державами. Каллаи необходимо сместить, а формирование нового правительства поручить человеку, которому Германия может доверять и который положит конец попыткам вывода Венгрии из войны. Далее он постарался убедить Хорти, что у Венгрии нет практически никакого выбора, что западные державы не имеют намерений оказать помощь Венгрии, а тем более обезопасить ее от русских. С помощью доходчивых аргументов он показал Хорти, что, выйдя из войны, Венгрия непременно окажется в руках Советского Союза.
Его аргументы оказали сильное воздействие на регента, который не колеблясь согласился с ними. Затем Гитлер убедил его в необходимости ввода в Венгрию немецких войск. На прибытие вместе с ним эсэсовских и полицейских подразделений Хорти согласился с явным неудовольствием. Он возражал и против назначения в качестве нового посла и полномочного представителя Германии в Венгрию Веезенмайера, который находился в Венгрии с секретной миссией Риббентропа с 1943 года и был настроен против регента и от которого Хорти избавился всего несколько недель тому назад. Но Гитлер проявил непреклонность, так что в конце концов Хорти пришлось проглотить и это унижение.
Веезенмайер был выдвинут своим покровителем, помощником министра Кепплером. Назначение его поддержал и утвердил Риббентроп, имевший на то личные причины. Он не хотел, чтобы на эту должность был назначен генерал фон Хорстенау, генеральный консул в Загребе, предложение о котором было дано секретной службой, отмечавшей, что генерал является известным экспертом в венгерских вопросах и, кроме того, личным другом регента. Его назначение было бы воспринято Хорти как добрый жест и значительно разрядило бы обстановку. Нет никакого сомнения, что назначение этого опытного и искусного австрийца помогло бы оказать необходимое влияние на регента и придать более здравый смысл политике Германии.
Рано утром 19 марта 1944 года Хорти на своем специальном поезде возвратился из Зальцберга в Будапешт. В поезде вместе с ним прибыл новый немецкий посол Веезенмайер, которому, правда, пришлось простоять некоторое время на платформе в ожидании прибытия состава. Сидя в вагоне поезда, Хорти не имел никакого представления, что операция «Маргарита I», хотя и в несколько измененном виде, уже началась. Гитлер до конца не поверил Хорти, что Венгрия продолжит войну, и распорядился, чтобы операция завершилась до прибытия регента в столицу Венгрии. На рассвете 19 марта несколько немецких элитных батальонов из Австрии и Сербии вступили на окраины Будапешта. Затем они заняли все стратегически важные пункты города. За ними последовали отдельные, довольно слабые, подразделения вермахта, которые заняли оставшиеся ключевые позиции. Венгры не оказали им никакого сопротивления. Даже наоборот, немцы приветствовались с таким энтузиазмом, что вся эта афера воспринималась как «драка за цветы». Сообщения о том, будто бы за этими подразделениями последовала артиллерия, а для поддержки авиации выдвинулись зенитные батареи, являлись просто измышлениями. Если бы так было на самом деле, то и последствия были бы другими.
Такое отношение венгерского населения к немцам объяснялось тем, что венгры расценили появление немецких подразделений как свидетельство намерения Германии защитить страну от русских. Советские войска вышли на Восточном фронте уже к Карпатам, и это обстоятельство занимало умы народа более всего остального.
Как и обычно в таких случаях, вместе с войсками появилось и гестапо – и не только в Будапеште, но и других крупных городах. Гестаповцы имели на руках списки лиц, выступавших против союза с Германией, поэтому уже утром 19 марта последовала серия первых арестов. Пока эти аресты не носили массовый характер. Начальник полиции безопасности был весьма удивлен, когда в обеденные часы того же дня ему позвонил Гиммлер и поинтересовался, сколько евреев находятся под стражей у немцев. Чтобы удовлетворить высокое начальство, тому в голову пришла оригинальная идея. По городскому телефонному справочнику он отыскал несколько сот докторов и адвокатов, фамилии которых имели еврейское звучание, и приказал всех их арестовать. Вечером же с гордостью доложил рейсфюреру СС, что более двухсот наиболее известных евреев находятся в его руках.
Регенту не было сообщено о каком-либо нарушении конституции, и он спокойно отправился в свою резиденцию в королевском замке в Будапеште, сопровождаемый личной охраной. Произведенные им затем шаги строго соответствовали положениям конституции.
