Андрей Старостин - Повесть о футболе
– Э-эх!!!
Вскоре после этого Михаил Иосипович был освобожден от должности старшего тренера сборной команды.
…Команду вновь принял Гавриил Дмитриевич Качалин. Круг замкнулся. Вот он: Борис Аркадьев, Василий Соколов, Гавриил Качалин, Михаил Якушин, Георгий Глазков, вновь Гавриил Качалин, Константин Бесков, Николай Морозов, вновь Михаил Якушин и вновь Гавриил Качалин. Когда я об этом вспоминал, сидя в самолете по пути в Мексику на последний чемпионат мира, то еще не знал, что последуют Александр Пономарев, Николай Гуляев, Герман Зонин и Евгений Горянский.
Сборная – лицо нашего футбола. К сожалению, гримасы этого лица с тренерскими перемещениями как в зеркале отражаются и в клубной практике. Трижды в свое время команда «Торпедо» возвращалась к В. А. Маслову, «Спартак» – к Симоняну, «Динамо» –к Якушину, ЦСКА – к Аркадьеву и т. д. и т. п. Тренер, задержавшийся в команде пять лет, редкость.
Плохая практика. Тренер должен иметь время оглядеться в своем сложном футбольном хозяйстве.
Пресловутое очко! Оно убивает красоту футбола. Погоня за ним любыми средствами породила «бетоны», «замки», «каттеначчио» и прочие «надолбы» на пути созидательной, творческой игры. Мы совсем разучились ценить красоту футбола, его содержательность, его зрелищность, если хотите, артистичность, всегда импонирующие объективному зрителю, любящему «своих» за игру, доставляющую эстетическое удовлетворение. Хваля только победителей и игнорируя качественную сторону в игре побежденных, мы тем самым – ценя в рубль очко и ни в грош не ставя спортивное мастерство – льем воду на мельницу любителей «бетона».
Так и хочется крикнуть: «Даешь красивый наступательный футбол!» Право же, сегодня это самый актуальный и действенный лозунг для борьбы с «бетоном».
Об этом я думал, размышлял, вспоминал, коротая бессонную ночь (в самолете всегда не сплю) и испытывая при этом чувство какой-то неудовлетворенности и даже виноватости. Ведь я врос в футбол всеми своими корнями. Со времен «Горючки» прошло полвека. И мяч все время под ногой. Находясь в заполярном Норильске, я был связан с футболом, меня использовали на тренерской работе. И нельзя сказать, чтобы я тренировал без успеха. Норильская команда выигрывала кубок Красноярского края. А в 1948 году команда города Красноярска завоевала юбилейный кубок «Динамо» для команд Восточно-Сибирской зоны. По возвращении в Москву я продолжал работать в области развития футбола. Был ответственным секретарем Федерации футбола СССР, заместителем председателя. Руководил профсоюзным футболом. И вот теперь опять лечу начальником команды на очередной мировой чемпионат.
Когда Гавриил Дмитриевич Качалин предложил мне еще раз взвалить на плечи ответственность быть одним из руководителей команды, я знал, на что иду. Я пережил вместе с ним радость возвращения из Парижа с Кубком Европы в 1960 году и горечь поражения в Чили в 1962 году.
В памяти еще были свежи воспоминания о круге почета при переполненных трибунах в Лужниках, когда Кубок Европы высоко в руках нес капитан команды Игорь Нетто. Но не были забыты и чилийские рубцы.
– Эх, вы – г…! – со всей силой презрения крикнул нам грузчик аэропорта, когда мы, приземлившись во Внукове, вышли из самолета. Конечно, он имел право выразить свои чувства, но это было так оскорбительно сказано, что мы ничего не смогли ответить, только покраснели. А ведь шли ребята, которые за словом в карман не полезут. А тут промолчали. Такое не забывается.
Некоторое время спустя директор Дома дружбы Анатолий Павлович Абросов попросил меня поделиться впечатлениями о минувшем чемпионате. Я не охотно согласился. Мне уже пришлось услышать реплику, выступая в устном журнале в одном из кинотеатров перед началом фильма:
– Поговорил и хватит, проиграли: нечего оправдываться…
В данном случае было по-другому. Разговор шел в вестибюле Дома дружбы. Стоявший рядом с нами и прислушивавшийся к разговору человек, с иголочки одетый вдруг безапелляционным тоном заявил:
– Гнать вас всех оттуда надо. Играть никто не умеет из наших. Вот я приехал из Индонезии, там и то лучше играют, – он достал пачку заграничных сигарет и закурил. Благовоспитанный Анатолий Павлович быстро вмешался, стараясь сгладить бестактность этого человека. Что-то сказал о чрезмерной нетерпимости «иностранца», напомнив, что Яшиных, Нетто, Сальниковых не так уже много и за рубежом.
Если бы это был частный случай, его не стоило бы вспоминать. Но на протяжении длительного времени я замечал пренебрежительный тон, когда разговор идет о футболе.
Обычно с такой надменностью, подчеркивающей, между прочим, плохую воспитанность, говорят люди, не любящие футбол и не знающие его. Когда-то, в далекие времена становления и развития физической культуры и спорта, слово «физкультурник» нередко употреблялось в ущербном значении, без малого «бездельник».
Помню, когда в 1930 году я был рекомендован на должность директора фабрики «Спорт и туризм», то старый работник, мастер-седельщик Намсон Михаил Михайлович, узнав об этом, безнадежно махнул рукой и с иронией сказал: какой он, мол директор, он же физкультурник.
Проработав со мной двенадцать лет, Михаил Михайлович изменил свое мнение о «физкультурниках». За сорок лет, считая с того времени, неизмеримо изменился и футбол. Он перестал быть только развлечением для молодежи. Футбол сегодня призван обслуживать культурные запросы миллионов зрителей, служить делу оздоровления трудящихся, защищать престиж нашей Родины. И по мнению специалистов, справляется с этими задачами не так уж плохо.
Можно понять грузчика аэропорта, не сладившего со своими эмоциями: сегодня мы проиграли и он обругал нас. Завтра мы выиграем и он назовет нас героями. Это непосредственная реакция рядового болельщика на каждый конкретный случай. Она мало помогает делу, но и вреда от нее большого нет. В рядовом болельщике, а их подавляющее большинство, нет сознательной направленности на нигилистическую критику.
Другое дело, разговор в вестибюле Дома дружбы. Здесь устойчивый пессимизм, который нелегко развеять даже крупной победой. Он вырос и окреп на том мнении, что футбол у нас регрессирует; что в давние времена играли лучше, что и «звезд» футбола было больше…
Всем своим футбольным нутром я против таких оценок современного футбола. Когда после тринадцатилетнего перерыва я впервые увидел футбол мастеров в Москве, я был поражен качественным скачком, который сделали команды за эти годы.
В столице как зритель я дебютировал после войны на стадионе «Сталинец», на трибуне со мною соседствовали Михаил Михайлович Яншин и Арнольд Григорьевич Арнольд. У меня для сравнения прошлого с настоящим было преимущество. Довоенный футбол в моей памяти законсервировался в чистом виде. Мне не надо вести раскопки наслоившихся впечатлений от сороковых и пятидесятых годов. Контраст был тем убедительнее: по всем элементам я видел качественный рост футбола.