Митчелл Зукофф - Затерянные в Шангри-Ла
Если бы Уолтер знал о легенде «Улуаек», то он не удивлялся бы поведению туземцев и их нежеланию знакомить белых людей со своими женщинами.
21. ЗЕМЛЯ ОБЕТОВАННАЯ
ДНИ ШЛИ, УОЛТЕР подогревал внимание репортеров, считая, что это может пойти ему на пользу. «Сегодня опять прилетали оба военкора. Похоже, наша история на первых страницах всех газет мира, — писал он в своем дневнике. — Надеюсь, что после этого нам удастся принять участие в настоящих боевых действиях». В другой день он записал: «Если эта реклама пойдет нам на пользу, буду считать, что Господь услышал мои молитвы».
Скоро Уолтер узнал, что его молитвы действительно были услышаны. Неясно, сыграли ли в этом свою роль журналисты, но Уолтеру сообщили, что по возвращении в Голландию его подразделение немедленно отправится на Филиппины. Японцы почти прекратили сопротивление на островах. Партизанская война на Минданао подходила к концу. Генерал Макартур собирался объявить Филиппины «освобожденной зоной». И все же Уолтер не терял надежды встретиться на поле боя со своим героическим отцом. «Последнее, что я слышал о папе, это то, что у него все в порядке, но бои все еще идут».
Когда первый восторг прошел, Уолтера охватило отчаяние — Маргарет и Деккер поправлялись очень медленно. Пришлось дважды переносить дату возвращения в базовый лагерь в долине. Док Булатао сообщил, что состояние больных заметно улучшилось, но тяжелого перехода они не выдержат. В дневнике Уолтер рассказывал о конфликте между чувством долга и желанием побыстрее вернуться в строй: «Я не могу рисковать состоянием здоровья наших пациентов — любая инфекция может привести к ампутации». И сразу за этими словами мы читаем: «Все расстроены из-за задержки — особенно мои ребята и я сам. Мы же получили приказ отбыть на Филиппины. Война все еще идет, и нам надоело быть в стороне от боевых действий».
15 ИЮНЯ, ЧЕРЕЗ тридцать три дня после катастрофы, Док Булатао внимательно осмотрел Маргарет и Деккера, чтобы убедиться, что их состояние улучшилось. После осмотра он объявил, что пациенты готовы к переходу. В лечении они все еще нуждались, особенно Деккер, но Булатао считал, что опасность им больше не угрожает и они смогут выдержать переход до базового лагеря.
Уолтер дождаться не мог, когда можно будет свернуть лагерь и отправиться в путь. Но он отложил отправку до полудня, чтобы транспортный самолет успел сбросить припасы и запасную рацию на случай, если по дороге возникнут какие-то проблемы.
Ральф Мортон выполнял обязанности и корреспондента, и радиста. Транспортный самолет сбросил свой груз, и Мортон смог поговорить с Уолтером. Они обсудили план возвращения в базовый лагерь, и тут выяснилось, что репортера больше всего интересует Маргарет. Сколько бы Джон Макколлом ни пытался отвлечь журналиста, Мортон от намеченной цели не отступал:
Ральф Мортон: Как сегодня себя чувствует капрал Хастингс?
Лейтенант Макколлом: Она чувствует себя хорошо. Впрочем, все чувствуют себя хорошо. Мы мечтаем отсюда выбраться. Мы просидели здесь больше месяца, и нам страшно хочется вернуться к работе в Голландии. Да и десантники сидят здесь уже три недели.
Ральф Мортон: А Маргарет сможет что-нибудь нести?
Лейтенант Макколлом: Капрал Хастингс понесет небольшой рюкзак — по-видимому, около пятнадцати фунтов. Остальные понесут груз от пятидесяти до семидесяти пяти фунтов. Нам будет нелегко, если не удастся договориться с туземцами.
Ральф Мортон: Да, такой хрупкой девушке будет трудно справиться с таким грузом…
Даже находясь вдали от зоны боевых действий, военные репортеры старались как можно тщательнее фиксировать имена и места рождения военнослужащих. Родные и друзья с радостью читали о смелости своих близких и гордились знакомством с теми, кто сражается на войне. «Имена — это новости» — таков был девиз военных корреспондентов. Издатели поддерживали эту практику не только из журналистских, но и коммерческих соображений: напечатав имя местного жителя в своей газете, они стимулировали читательскую верность и подталкивали к приобретению дополнительных экземпляров.
За одним исключением журналисты, освещавшие катастрофу «Гремлин Спешиэл», следовали этому неписаному правилу. Они сразу назвали имена выживших и жертв катастрофы и те города, откуда они пошли в армию. Читатели узнали имена священников, отслуживших погребальные службы, имена тех, кто участвовал в планировании спасательной операции, имена экипажей транспортных самолетов. В газетах напечатали имена не только пилота, второго пилота и радиста, а также и бортинженера, сержанта Энсона Мейси из Джексонвилля, штат Флорида, и всех работников грузовой службы.
Но внимание всех репортеров было приковано к Маргарет, порой в ущерб десантникам Первого разведывательного батальона филиппинского происхождения. Но ведь все они, кроме Рамми Рамиреса, были уроженцами или гражданами Соединенных Штатов. ГОВОРЯ С РЕПОРТЕРАМИ ПО РАЦИИ, УОЛТЕР И МАККОЛЛОМ ПОСТОЯННО ПЫТАЛИСЬ ПРИВЛЕЧЬ ВНИМАНИЕ РЕПОРТЕРОВ К ДЕСАНТНИКАМ — ОСОБЕННО К ГЕРОИЧЕСКОЙ ВЫСАДКЕ БУЛАТАО И РАМИРЕСА В ЧРЕЗВЫЧАЙНО ОПАСНЫХ УСЛОВИЯХ И К ИХ РАБОТЕ, КОТОРАЯ НЕ ПРОСТО СПАСЛА ЖИЗНЬ МАРГАРЕТ И ДЕККЕРА, НО ЕЩЕ И ПОЗВОЛИЛА ОБОЙТИСЬ БЕЗ АМПУТАЦИИ. Статья выходила за статьей, но ни о медиках, ни о десантниках в них не говорилось. Порой их упоминали анонимно: «Два филиппинских медика с лекарствами и медицинским оборудованием были сброшены с парашютами в долину».
К чести Ральфа Мортона надо сказать, что в своих статьях он часто упоминал бойцов Первого разведывательного батальона. Уолтер Симмонс больше всего внимания уделил сержанту Альфреду Байлону. Интерес Симмонса к «крепкому, жилистому любителю сигар» подогревался тем, что сержант жил в Чикаго и работал садовником в городской больнице Гарфилд-Парк.
Когда транспортный самолет сбрасывал газеты со статьями о событиях в Шангри-Ла, Уолтер страшно злился — ведь о его людях почти ничего не писали. «Лишь немногие хоть что-то пишут о моих десантниках. Все их внимание приковано к другим. Я искренне надеюсь на то, что, когда мы выберемся отсюда, я смогу рассказать об этих замечательных людях. Ведь спасение выживших стало возможным только благодаря им. Высаживаться на неизвестной территории было очень опасно. Нам пришлось преодолеть высокие горы по густым джунглям, практически без троп. И никто не жаловался. Все стремились как можно лучше выполнить свою задачу».
Но сам Уолтер удостоился довольно высоких оценок. Журналисты называли его «вождем спасателей» — наверное, чтобы отличить от вождей туземных племен. Но все репортеры постоянно называли его столь нелюбимым им именем Сесил и вечно путали его фамилию — Уолтерс вместо Уолтер.
