Эдуард Хруцкий - Тайны уставшего города
По оперативным данным угрозыска и МЧК, в банде был советник из бывших офицеров, именно он разрабатывал тактику налетов. Бандиты были разделены на ударные группы: разведки, захвата, прикрытия и отхода. Каждая из них строго и четко выполняла возложенные на нее функции.
Несколько дней разведчики Сабана изучали все подходы к кассе фабрики «Богатырь». Выяснив, что настоящей охраны там нет, группа захвата ворвалась в помещение кассы и забрала 660 тысяч рублей, быстро покинула место преступления и на авто группы отхода скрылась.
Через несколько дней на Страстной площади было совершено нападение на артельщика Александровской железной дороги, у него отняли мешок с деньгами.
На этот раз Сабан был в группе прикрытия. Увидев милиционеров, спешивших на помощь артельщику, он, не раздумывая, бросил гранату. Погибли не только стражи порядка, но и случайные прохожие.
Когда читаешь материалы по банде Сабана, то поражаешься сухому языку оперативных сводок: в нескольких строчках сконцентрированы жестокость, человеческое горе, жизнь и смерть.
«…3. Вооруженное ограбление особняка Иванова на сумму 200 тысяч рублей. В момент налета Павлов по кличке „Козуля“ изнасиловал дочь хозяина особняка…
…13. Вооруженное ограбление и зверское убийство семьи фабриканта Иванова на Дмитровском шоссе. Между руководителями шайки Сабаном и Зюзюкой произошла ссора, результатом которой явилось решение убить всех потерпевших, что и было приведено в исполнение. Бандиты похитили бриллианты, золотые вещи и ценности на сумму 1 миллион рублей».
Подобных эпизодов в отчете уголовной секции МЧК было около двадцати.
Награбленное увозили на дачу в Сокольники, где и «дуванили» среди членов банды.
Милиция была еще слишком слабой, формировалась из рабочих московских заводов, людей безусловно честных, но, к сожалению, плохо знающих военное дело. А на улицах Москвы постоянно возникали настоящие бои с налетчиками.
В милицию рабочие шли охотно, так как обеспечивались постоянным продовольственным пайком, а с ноября 1918 года — и форменным обмундированием. За светло-серые шинели с красными петлицами блатные прозвали их «снегирями».
Но малочисленная, слабо вооруженная и плохо обученная милиция не представляла для московских налетчиков особой опасности.
Однажды разведка донесла Сабану, что его разыскивает 27-е отделение милиции.
Николай Сафонов был воровским «иваном», он должен был постоянно поддерживать свой авторитет.
Он сам явился в 27-е отделение милиции, открыл шквальный огонь из двух маузеров, угрожая гранатой «мильс» разоружил и разогнал отделение.
Об этом «подвиге» с придыханием рассказывали на воровских малинах. Сабан на долгие годы стал героем блатного эпоса.
Как ни странно, подвел Сабана его кореш по каторге, налетчик Кошельков по кличке «Янька».
У новой власти не доходили руки до уголовников. Весь карательный аппарат был сориентирован на борьбу с контрреволюционными заговорщиками и бывшими союзниками — эсерами и анархистами. Но произошло неожиданное событие, которое заставило большевиков вплотную заняться уголовной преступностью.
Цитирую по отчету уголовной секции МЧК:
«В январе 1919 года на Сокольническом шоссе близ Краснохолмского моста Кошельковым и его сподвижниками Зайцевым по кличке „Васька шофер“, Волковым по кличке „Конек“, Кирилловым по кличке „Ленька Сапожник“ был остановлен автомобиль, в котором ехал Председатель Совета Народных Комиссаров Владимир Ильич Ленин. Бандиты под угрозой оружия отобрали у Ленина автомобиль, револьвер системы средний „браунинг“, документы и скрылись.
У Ярославского вокзала Кошельков, рассматривая отобранные вещи, установил по документам, что ограбленная им жертва является Лениным, немедленно приказал ехать назад с тем, чтобы убить Председателя Совета Народных Комиссаров, однако т. Ленин в это время уже находился вне опасности, в здании Сокольнического Совета».
В этом отчете есть одна неточность. После ликвидации банды Конек показал на допросе, что Кошельков не собирался убивать Ленина, а хотел взять его в заложники, чтобы обменять на арестованную угрозыском свою любовницу.
25 января 1919 года Ленин пишет письмо Петерсу:
«Зам. преду ВЧК т. Петерсу
Ввиду того, что налеты бандитов в Москве все более учащаются и каждый день бандиты отбивают по несколько автомобилей, производят грабежи и убивают милиционеров, предписывается ВЧК принять срочные и беспощадные меры по борьбе с бандитами.
Председатель Совета Народных Комиссаров
Н. Ленин (В. Ульянов)».
Не надо объяснять, какие меры приняли уголовный розыск и МЧК после этого письма.
Жаль, что какая-нибудь из наших группировок: солнцевская, таганская, мазуткинская — неважно какая, не тормознула отцов нашей демократии, Горбачева или Ельцина. Думаю, тогда они бы, как и Ленин, заставили милицию и спецслужбы принять самые решительные меры для защиты своих сограждан от уголовников. Впрочем, в отличие от первого большевика, их охраняли покруче.
Письмо Ленина было датировано 25 января. А в ночь на двадцать четвертое Сабан, озверевший от безнаказанности и кокаина, вывел на улицы Москвы два закрытых автомобиля. (Я уже когда-то писал об этом, но, рассказывая о «знаменитом» бандите, невозможно не упомянуть его самое кровавое преступление.)
В ту ночь мела поземка, и постовые мерзли в своих легких шинелях, с нетерпением ожидая конца дежурства.
Внезапно из темноты, слепя фарами, выехал автомобиль.
— Постовой!
Милиционер подошел.
— Как проехать в Оружейный переулок?
Постовой наклонился к машине, чтобы показать дорогу, но прозвучал выстрел.
За одну ночь эта сволочь убила в районе Долгоруковской и Лесной улиц и на Тверской заставе шестнадцать рабочих, одетых в новенькую милицейскую форму.
На следующее утро, как и водится, по городу поползли слухи о таинственных «черных мстителях», убивающих большевиков.
А банда Сабана покинула свою базу в Сокольниках и растворилась в январской Москве.
Тогда за поиски налетчиков взялись опытные московские сыщики Иван Свитков и Казимир Кунцевич. Они знали Сабана по своей прошлой работе в сыскной полиции.
В один прекрасный день на Мясницкой была открыта шикарная валютная контора. Улица эта была местом променада бывших московских биржевых игроков. Они с интересом рассматривали сияющие чистые окна, прекрасную дверь с бронзовой ручкой, суетливых служащих в галстуках и визитках.
А в кабаке на углу Столешникова и Петровки, где в тайных комнатах шла крупная карточная игра, появился молодой и элегантный питерский налетчик Борька Студент.
