Лев Шаховской - С театра войны 1877–1878. Два похода на Балканы
За бригадой Черевина двинулся Козловский полк. Между тем преображенцы после нескольких немногих выстрелов заняли Потоп, взобрались на высоту, на которой всего час тому назад мы видели черкесов, и затем заняли Елесницу. Небольшое число находившихся там турок бежали в Софию. 15 декабря мы владели уже выходом из Балкан в долину Софии. Стратегический план перехода за Балканы был исполнен как нельзя более удачно. В ожидании переваливающих колонн, еще не подтянувшихся к Чурияку, мы ограничиваемся тем, что бережем наши выходы в долину Софии, но едва подойдут все силы к Чурияку, генерал Гурко развернет их в долине Софии. Турки до настоящей минуты держатся в Араба-Конаке, на Шандорнике и укрепляют селение Ташкисен. Уйдут ли они со своих позиций или придется иметь с ними горячее дело – покажет ближайшее будущее, а пока Кавказская бригада одна разгуливает по широкой долине и наводит страх на башибузуков и черкесов. В течение двух дней кубанцы успели захватить два турецких транспорта с сухарями и сеном, пробиравшиеся спокойно из Софии в Араба-Конак, не ожидая появления русских; успели также угнать 600 штук рогатого скота.
В настоящем письме я рассказал вам, насколько позволяло время, переход через Балканы генерала Гурко, штаба и авангардной колонны Рауха. Колонна эта переходила Балканы по дороге, заранее разработанной от подъема до перевала гвардейскими саперами с лейб-гвардии Преображенским полком. Этой колонне пришлось бороться только со скользкой крутой дорожкой в гору. Колоннам же генералов Дандевиля и Вельяминова пришлось проходить с артиллерией по горным тропам, не разработанным вовсе, более крутым, чем путь на Чурияк, словом, пришлось идти почти что вовсе без всякой дороги. Кроме того, я рассказал вам переход колонны Рауха в солнечный и не холодный день. С 15-го же числа начались метели и вьюги, и колонна Вельяминова, запоздавшая на несколько дней, принуждена была перевалить через Балканы по пояс в снегу, теряя из виду заметаемую вьюгой путеводную тропинку, и наконец провела в горах четыре ночи. Трудности перехода были там неисчислимо бо́льшие, чем описанные в настоящем письме. Но о них до следующего раза.
Чурияк,18 декабря 1877 г.Подробности перехода через Балканы
Пять дней кряду переваливали через Балканы колонны отряда генерала Гурко; пять дней боролись они неустанно с крутыми подъемами, со скользкими как лед тропами, с холодом, вьюгами, местными метелями, неся на себе громадные тяжести в виде девятифунтовых орудий по едва заметным глазу горным тропинкам, заметаемым снегом. Невозможно вычислить все трудности и лишения, перенесенные солдатами, всю борьбу, испытанную ими в диких горах в суровую зимнюю пору. За это время выработался даже особый тип солдата, переходящего Балканские горы. В этом типе вы не узнали бы вашего старого знакомого – преображенца, измайловца, семеновца или другого, каким вы привыкли видеть его в Петербурге на параде. Солдат-гвардеец, спускающийся в метель с перевала Умургач в долину Чурияка или с горы Баба в долину Златицы, показался бы вам каким-то особым, странным существом. На ногах мешковатая неуклюжая обувь, сделанная из шкуры буйволов, мехом обращенная внутрь; обувь эта надета на сапоги для лучшего согревания ног, и вся нога кажется огромной, безобразной. Солдат с трудом выворачивает ее из снега. На плечи накинуто полотно палатки, в это полотно солдат закутался совсем, прижав концы его вместе с ружьем к своей груди. Виднеются только глаза, часть носа, да торчащий наверху остроконечный кусок башлыка. Полотно насквозь пропиталось снегом и сидит на солдате наподобие ризы. Мне припоминается, между прочим, фантастическая картина, которую мне случилось видеть из Чурияка во время вьюги, внезапно поднявшейся в горах. Кавалерия, спускаясь с перевала Умургач к Чурияку, выпятилась на склоне горы длинной извивающейся по тропинке чертой; загудевшая вьюга закрутила столбы снега, стушевала в секунду все предметы, слившиеся в одно белое, бесформенное пятно; очертания гор пропали за белой пеленой; но черта кавалерии, хотя неясно, виднелась еще на белом фоне вьюги. Черта эта казалась в ту минуту висящей в воздухе – каким-то длинным черным змеем, спускавшимся с неба.
В особенности тяжело пришлось бороться с вьюгой и метелью колонне Дандевиля, взобравшейся на гору Баба и предполагавшей перевалить через Балканы по направлению селений Бунова и Миркова. Вершина Бабы представляет одну из наименее защищенных от ветра высот Балкана, и вьюга на ней разыгралась в ту минуту, когда голова колонны вступала на высшую точку горы. Было уже втащено туда несколько орудий; часть колонны расположилась уже там на короткий отдых, как вдруг налетевший вихрь стал засыпать снегом солдат и орудия. Дандевиль поспешил отвести войска с обнаженной высоты в лес, оставив орудия, которые были совсем погребены в снежных сугробах, так что на другой день приходилось отыскивать их ощупью и выкапывать наружу. При этом артиллеристы не хотели во время вьюги покинуть свои орудия и ушли последними с вершины, когда орудия были уже заметены снегом. Метели на горе Баба принудили Дандевиля отступить к Этрополю и избрать другой, кружной путь на Буново и Мирково, именно путь через Златицкий перевал.
Я пишу эти строки в селении Ташкисене. 19 декабря мы овладели с боя позициями турок у Ташкисена. Сопротивление турок было энергичное, но, увидав массы наступающего русского войска, неприятель покинул Ташкисен, а в ночь с 19-е на 20-е бежал в беспорядке из Араба-Конака и Шандорника, оставив на месте девять орудий, раненых и больных и весь лагерь с боевыми и продовольственными запасами. 20 декабря утром появились уже первые наши разъезды у Араба-Конака, беспрепятственно проехавшие из Врачешти и Орхание по Софийскому шоссе в Араба-Конак. Балканы были свободны от неприятеля.
Трудности переход, борьба с природой заключились блистательным результатом. Истории предстоит ныне занести на свои страницы новый переход русских войск через Балканы, доселе беспримерный – переход в декабре месяце и в суровую зиму.
Сейчас мы выступаем из Ташкисена и идем на Софию. Отправляющийся сию минуту отсюда курьер в Главную квартиру заставляет меня прервать письмо и отложить до следующей оказии описание нашего выхода из Чурияка в долину Софии, дело у Ташкисена и бегство турок из Араба-Конака. Все это было только рядом триумфа совершенного перехода через Балканы.
Ташкисен,21 декабря 1877 г.Выход в долину Софии. Дело у Ташкисена. Бегство турок из Араба-Конака. Дело у селения Горный Бугаров. Стычка на мосту через реку Искер. Вступление в Софию
