Анатолий Эйрамджан - С миру по нитке
Новодворская оказалась на редкость мягким, наивным, добродушным человеком, что трудно представить, наблюдая за ней по ТВ. Она покорила всю нашу группу, а также всех местных «русских», общавшихся с ней.
– О, потаты! Это же бататы! – радостно вскрикнула она на рынке, увидев надпись на пакете с картошкой. – Я читала о них у Гарриет Бичер Стоу в «Хижине дяди Тома»!
Это человек с энциклопедическими знаниями, потрясающей эрудицией, оригинальным чувством юмора, прекрасный журналист и оратор. Я благодарен судьбе за знакомство с ней – иметь возможность общаться с диссидентом-женщиной, которая в одиночку боролась с системой, противостояла ей с 18 лет, да и сейчас продолжает бороться – разве это не сюжет?
Отголоски ее влияния есть в моем фильме «Сын неудачника». Не могу не вспомнить, как мы с ней пошли на премьеру фильма «Хрусталев, машину!» в Дом Кино. Она позвонила мне: «Толь, возьми меня туда... ты понимаешь, это ведь моя тема – Берия, Сталин, ГУЛАГ»... Мы стояли в очереди к Дому Кино, очередь была чуть ли не от Тишинского рынка и пока мы дошли до Дома Кино, разыгрывались самые неожиданные и драматические истории. Заметив ее в очереди, подходили прохожие и выражали ей свое почтение и симпатию. Но подходили и такие, которые обзывали ее бранными словами и пытались дать по физиономии. Тут я бросался на амбразуру, отбивался и грозил милицией. Короче говоря, стояние в очереди оказалось для меня непростым: я озирался, как профессиональный телохранитель, готовый отразить возможную атаку, пытался распознать в каждом первом встречном друга или недруга и вдруг обратил внимание, что Валерия Ильинична абсолютно спокойна и беспечна.
– Я уже привыкла, – сказала мне Новодворская. – Меня несколько раз в метро пытались столкнуть под поезд, масса моя спасла. А сколько раз сдирали шапки, таскали за волосы....
Ну, разве не героиня нашего времени, Валерия Ильинична Новодворская?!
Соколы Жириновского
Мой друг детства, Иосиф Гриль, о котором я уже не раз писал в этой книге (помните, он купил у нас очки на Центральном телеграфе в Москве) стал вице президентом процветающей фирмы «Крокус Интернейшнл». Фирма эта была одним из издателей «Российской Еврейской Энциклопедии» и на титульном листе Энциклопедия указано имя Директора попечительского Совета Иосифа Гриля, а в самом совете, вместе с именами Быстрицкой, Магомаева и др. указана и моя фамилия, как сказал Иосиф, для количества. Из этой энциклопедии можно узнать, что Примаков-еврей (по законам иудаизма если у человека мать еврейка, то этот человек – еврей), евреи Сергей Герасимов, Алла Пугачева и много других, о которых и не подумаешь, что они евреи.
(Не могу не вспомнить анекдот.
Грузин спрашивает мальчика:
– Мальчик, ты кто?
Мальчик:
– Еврей.
Грузин:
– Ва, такой маленький и уже еврей?!)
Коллеги-сценаристы говорили мне:
– Понимаете, Толя, это – провокация! Эта энциклопедия руководство для возможных погромщиков... Как вы могли принять в ней участие?
Я сказал об этом Иосифу.
– Ерунда, – сказал Иосиф, – подбором имен в энциклопедию занимался израильский энциклопедический комитет во главе с раввином таким-то (Фамилию не помню, но я видел этого человека. Это гигант с седой библейской бородой, одет в черное, как все ортодоксы и на голове кипа.) Выходит, он провокатор?
И вот, пригласили меня как-то раз на прямую передачу в радиостанцию и после передачи редактор спросила, есть ли у меня интересные знакомые, которых я порекомендовал бы ей в качестве гостя такой вот интерактивной передачи. Я предложил ей Иосифа Грилля, сказал, что он может рассказать об этой энциклопедии и мне кажется, люди захотят позвонить и высказать ему свое мнение... Редакторша позвонила Иосифу и они договорились о дне передачи. В назначенное время я включил приемник.
Иосиф рассказал про энциклопедию, а потом начали звонить люди и вопросы были в основном как к Иоканаану Марусидзе: скажите, пожалуйста, а вот такой-то еврей? А вот этот тоже еврей?
Иосиф добросовестно отвечал, иногда заглядывая в захваченную с собой энциклопедию. Кто-то спросил Иосифа про Жириновского и тут Иосиф позволил себе немного поразмышлять. Он сказал, что Жириновский, конечно-же еврей, имя его по праву указано в энциклопедии, а вот то, что Жириновский стесняется говорить о своей национальности, придумыват что-то там про юриста, это не делает ему чести...
– Своей нации нельзя стыдиться, уважаемый Владимир Вольфович, я очень надеюсь, что вы меня сейчас слышите и измените свое отношении к этому вопросу...
Вот что-то в таком роде он сказал. А я тут же взял и позвонил на радиостанцию и сказал девушке, принимавшей звонки:
– Передайте этому козлу: мы все слышали – соколы Жириновского ждут его у выхода с радиостанции!
После окончания передачи минут через пять я опять позвонил на радиостанцию, попросил позвать Иосифа Евгеньевича.
Хотел раскрыть тайну звонка «соколов Жириновского».
– А кто его спрашивает? – спросила меня та же девушка.
– Его друг, – сказал я.
– А как вас зовут?
Я назвал себя и понял, что на радиостанции усилены меры безопасности.
– Не думал, что застану уже тебя, с трудом дозвонился, – сказал я как только Иосиф взял трубку. – Хорошая получилась передача...
– Получилась бы, если б не эти подонки-ЛДПРшники, – сказал мне Иосиф. –Ждут меня на выходе с бейсбольными битами, представляешь? А я ничего особенного не сказал, ты ведь слышал, выходит, уже и рта нельзя раскрыть! Ну, ничего, сейчас из «Крокуса» за мной приедет охрана, 2 джиппа, пусть только сунутся...
Так я понял, что раскрывать тайну «соколов» уже не имеет смысла. Пусть лучше считается, что «соколы» позорно ретировались, как только увидели молодчиков из «Крокуса».
Борис Щербаков
После того, как я написал сценарий к фильму «Жених из Майами» я стал искать исполнителя на главную роль «жениха». Я знал, что ко всем необходимым качествам героя комедии этот актер должен был иметь очень русскую внешность, чтобы сразу было понятно, почему он мается за границей, почему ему нужна только русская жена. Я перебирал в памяти всех комедийных актеров и не один не ложился на тот образ, который я себе представлял. И тут я подумал о Щербакове. Несмотря на то, что в те годы он играл, в основном, положительных героев – офицеров, передовиков производства, спортсменов и т.д. в нем я почувствовал какой-то тлеющий огонек комедийного актера. Знаком я с ним не был и, чтобы проверить свои ощущения, позвонил ему и мы договорились о встрече. Встретились в Доме Кино, в кафе, сидели пили кофе, разговаривали... Борис отвечал мне односложно, говорил, что в принципе он свободен, надо, конечно ознакомиться со сценарием и тогда можно будет говорить уже более определенно. Несмотря на то, что в этой встрече Щербаков был со мной, как говорят, сухо официален, серьезен, но тем не менее после этой встречи я понял, что нужного мне актера я нашел. А Боря после того, как прочитал сценарий позвонил мне и дал согласие. Последующие встречи с ним укрепили мою уверенность в нем, как в комедийном актере, к тому же теперь Борис был прост и доступен, часто шутил, глаза у него оказались веселыми, с приятной хитрецой, особенно когда он говорил о поведение своего героя в сценарии и в такие моменты привычный герой-любовник на моих глазах приобретал новые, необходимые для моей картины качества. Во время съемок Борис фонтанировал придумками – то и дело предлагал какие-то геги или чисто режиссерские находки. Я, чтобы отношения у нас были бы ясными, сразу сказал ему, что он может мне предлагать все, что придет ему в голову, а я буду отбирать его придумки, исходя из своего видения будущего фильма. Борис согласился, не обижался, если я отказывался от его предложений, но несколько его предложений все же украсили фильм. Кто видел фильм, может вспомнить, как герой Щербакова, увидев снег радостно осыпает им себя. Или три пары ступней – две мужских и женская посредине. Уверен, что есть еще в фильме его придумки, просто за давностью лет, возможно, я уже стал считать их своими, но за его прекрасную работу в фильме «Жених из Майами» (да и в других моих фильмах тоже), я Борису очень благодарен. Он всегда знал текст и если я подсказывал, Борис шутливо обижался:
