Николай Воронов - На службе военной
Пригласили А. И. Микояна и предложили ему срочно и в возможно больших количествах закупить средства связи за границей.
- А ваше дело, - сказали мне, - проследить, чтобы артиллерия стала главным их потребителем. Так и передайте начальнику связи Красной Армии.
На следующий день я позвонил генералу И. Т. Пересыпкину и информировал его о решении Ставки. После этого артиллерия всю войну снабжалась средствами связи в первую очередь.
В эту ночь противник летал и бомбил очень много, но лишь несколько бомб упало в черте города. Все остальные были сброшены на огневые позиции зенитной артиллерии. Когда об этом доложили в Ставку, Сталин сказал мне:
- Вот видите, как они охотятся за нашей артиллерией. Знают ей цену. Нам нужно беречь ее.
Наконец раздался отбой. Все вышли из убежища. На улицах уже было светло, в воздухе тихо.
Через несколько дней мне позвонил начальник Генерального штаба Б. М. Шапошников и попросил приехать к нему. Я прибыл без промедления. Шапошников сидел за. письменным столом, без кителя, курил папиросу за папиросой и пил крепкий, почти черный чай. Он был, как всегда, приветлив, извинился, что из-за жары вынужден работать без кителя, и начал деловой разговор своим любимым выражением: "Ну, батенька мой". Шапошников рассказал, что поздно ночью получил указание разработать и внести в Ставку предложение о постоянном прикрытии пехотой нашей артиллерии из расчета: взвод пехоты на батарею, рота пехоты - на дивизион.
- Уж не вы ли явились инициатором этой затеи? - спросил меня Шапошников. Он спрашивал строго, раздраженно. Мне пришлось дать ему честное слово, что впервые слышу об этом.
Предложение звучало нелепо. Но у него, конечно, нашлись ярые сторонники. Чтобы угодить Сталину, эти люди подвели и "историческую базу", раскопали сведения, что в первую мировую войну всегда выделялось прикрытие для артиллерии и именно в таком количестве. Какие-то советчики предложили пойти дальше: создать постоянные подразделения пехоты при артиллерии.
Борис Михайлович сделал подсчеты и получил, конечно, астрономические цифры. Десятки стрелковых дивизий пришлось бы снимать с фронта.
- Что же делать будем?
Думали мы долго. Наконец решили внести такое предложение: общевойсковые командиры должны выделять для прикрытия штатной и приданной им артиллерии пехотные подразделения, если это вызывается обстановкой. Кроме того, необходимо ввести на вооружение артиллерии, без увеличения численности ее личного состава, станковые, ручные пулеметы и автоматы. Когда Б. М.Шапошников докладывал об этом в Ставке, я поддержал его, подтвердил его выводы. Под натиском убедительных доказательств вопрос был решен так, как предложили мы.
Дела повседневные
Мы работали в тесном контакте с начальником ГАУ Н. Д. Яковлевым и его первым заместителем И. И. Волкотрубенко. Я держал их в курсе принимаемых решений в Ставке, чтобы они не падали как снег на голову. А директивы сыпались без конца. Они требовали больше и больше оружия, да еще обязательно в краткие сроки. Это ставило нас в труднейшие условия. Неожиданные решения часто принимались без нашего ведома и участия.
Получив вызов в Государственный комитет обороны или в Ставку, я по пути гадал, по каким же вопросам придется держать ответ. Поэтому на всякий случай брал с собой большой портфель, набитый разнообразными материалами. А в кармане всегда была наготове памятная книжка со справочными данными. Кстати сказать, я не стеснялся открыто пользоваться этой книжкой. Вскоре стало ясно, что являться в Ставку и в Комитет обороны мне нужно всегда вместе с начальником ГАУ, чтобы тут же принимать необходимые решения и докладывать конкретные предложения. Скоро к этому привыкли, и нас стали вызывать вместе.
Как-то в частной беседе А. И. Микоян поделился со мной мыслями о значении резервов в народном хозяйстве, о трудностях их создания. В большой войне не бывает ничего лишнего, и резервы выручают в тяжелой обстановке. Слова Анастаса Ивановича заставили меня всерьез подумать о создании резервов артиллерийского вооружения и боевой техники. Вместе с Н. Д. Яковлевым мы решили заняться этим делом, несмотря на трудности и нехватки. До поры до времени было решено не раскрывать нашей тайны. Мы откладывали в резерв Ставки то немногое, что оставалось у нас за счет перевыполнения планов промышленностью, производящей артиллерийское вооружение и боеприпасы.
Обычно раз в месяц я и Н. Д. Яковлев (а когда я был в отъезде, то он один) докладывали в Ставке проект распределения вооружения и боеприпасов на следующий месяц войны.
Однажды при утверждении такой ведомости Сталину бросились в глаза цифры: "Для НКВД - 50000 винтовок". Он забросал нас вопросами: кто конкретно дал эту заявку, зачем столько винтовок для НКВД? Мы сказали, что сами удивлены этим, но Берия настаивает. Тотчас же вызвали Берия. Тот пытался дать объяснение на грузинском языке. Сталин с раздражением оборвал его и предложил ответить по-русски: зачем и для чего ему нужно столько винтовок?
- Это нужно для вооружения вновь формируемых дивизий НКВД,- сказал Берия.
- Достаточно будет и половины - двадцати пяти тысяч,
Берия стал упрямо настаивать. Сталин дважды пытался урезонить его. Берия ничего не хотел слушать. Тогда раздраженный до предела Сталин сказал нам:
- Зачеркните то, что там значится, и напишите десять тысяч винтовок.
И тут же утвердил ведомость.
Когда мы вышли из кабинета, нас догнал Берия и бросил злобно:
- Погодите, мы вам кишки выпустим!
Эту фразу он неоднократно бросал мне и Н.Д.Яковлеву в минуты, когда был недоволен нашими докладами или действиями. Мы не придавали тогда должного значения его словам, считали их своего рода восточной шуткой. Только позже стало нам известно, что этот выродок и предатель обычно приводил свои угрозы в исполнение.
Спустя некоторое время мы вновь докладывали проект распределения артиллерийского вооружения и боеприпасов на следующий месяц. Яковлев шепнул мне, что пора доложить о накопленных нами резервах. Мы опасались, что Верховный рассердится: в такое тяжелое время мы припрятывали кое-что про запас. Все знали его крутой нрав. Но опасения оказались напрасными. Он очень обрадовался, когда узнал, что в его резерве есть около миллиона 76-миллиметровых снарядов. Похвалил нас и тут же увеличил некоторым фронтам отпуск снарядов. Так был узаконен постоянный резерв, за счет которого можно было удовлетворять внезапно возникающие потребности фронтов.
Мне еще раз пришлось выехать по заданию Ставки на западное направление, в 24-ю армию, оборонявшуюся в районе Вязьмы. Вместе с артиллерийскими командирами мы разработали систему борьбы с вражескими танками, наметили рубежи заградительного огня, наладили управление огнем, взаимодействие с пехотой.
