Александра Давид-Неэль - Путешествие парижанки в Лхасу
Было ясно, что нам не дадут спокойно провести этот вечер. Вскоре Йонгден вернулся с вязанкой дров, и мы собрались ложиться спать, но тут под деревьями послышались чьи-то шаги. Сухие листья шуршали и тонкие сучья хрустели под ногами ночного гостя, который, судя по производимому шуму, был немалого роста.
Лама вышел на порог и крикнул на манер жителей Амдо:
— Арро! Арро! (Товарищи!) Вы можете войти!
Никто не откликнулся на его зов. Я стала склоняться к мысли, что по лесу бродят дикие звери. Мы обследовали поляну, бросая камни в ту сторону, откуда доносился шум, чтобы отогнать невидимого полуночника, который продолжал расхаживать в темноте, не обращая внимания на наши действия; это только подтвердило догадку Йонгдена, что пришелец принадлежит к человеческому роду.
Как бы то ни было, никто на нас не покушался, и мы оставили пришельца в покое. Мы забаррикадировали дверь хижины, как смогли, притушили огонь и улеглись в разных углах, где нас нелегко было заметить и поразить, если бы стали стрелять через отверстие над дверью.
Приняв максимальные меры предосторожности и рассудив, что больше ничего сделать нельзя и не стоит тревожиться понапрасну, мы уснули крепким сном, а когда проснулись, солнце было уже высоко.
Мы с удовольствием выпили по большой чашке чая с маслом, но наши желудки настоятельно требовали более существенной пищи. Вынужденный пост продолжался уже шестой день, и мы могли признаться, что умираем с голода, не рискуя прослыть обжорами.
Чолог — первое селение По, в которое мы попали, — находился не настолько близко от хижины, как утверждали накануне богатыри из Чё-дзонга. Мы добрались туда лишь к полудню.
Наконец-то мы с Йонгденом оказались среди тех самых таинственных обитателей По, о которых так давно говорили. До сих пор наше путешествие протекало благополучно, и мы надеялись, что и впредь удача нам не изменит.
Уединенное селение, расположенное в глубине узкой долины, обрамленной красивыми горами, выглядело совершенно затерянным. Мы чувствовали себя здесь страшно заброшенными, отрезанными от всякой цивилизации. Впрочем, ни облик скромных хижин, из которых состояла деревня, ни лица ее обитателей, изредка попадавшихся на пути, не могли внушить нам страх.
Казалось, что отныне ничто больше не грозит моему инкогнито. В этих краях никогда не бывал ни один чужеземец, и никому не пришло бы в голову, что какая-то пилинг отважилась проникнуть сюда, перебравшись через пустынные горы. Почувствовав себя в безопасности, я избавилась от постоянного напряжения, что позволяло мне безмятежно наслаждаться своим рискованным путешествием и восхитительной вольготной жизнью бродяги.
Мы решили, что лучше всего для начала обойти деревню и собрать милостыню: это соответствовало бы нашим ролям и в то же время отвечало бы нашим нуждам. Поэтому мы остановились у первого же дома, бормоча принятые в таких случаях слова.
Хозяйка прежде всего задала нам традиционный вопрос: «Откуда вы пришли?» Когда мы ответили, что спустились с перевала Айгни, женщина разразилась громкими удивленными возгласами, на которые сбежалось несколько ее соседей.
Как же мы сумели преодолеть снежные завалы? Это просто чудо! Жители деревни также признали, что мы явно находимся под покровительством своих По-лха и Мо-лха.
Нас пригласили к столу, и хозяйка хижины наполнила наши миски супом. Я не могла бы сказать, какой у него был вкус. Меня охватило странное чувство: казалось, что из недр моей плоти поднимаются какие-то существа, которые бросаются к моему рту, чтобы завладеть густой похлебкой, которую я жадно глотала.
Другие добрые люди принесли нам немного тсампа и масла, а затем мы обошли деревню с котомками в руках. Быстро собрав подаяние, мы обеспечили себе пропитание на два дня. Теперь в обжитых местах, где довольно просто доставать еду, незачем было обременять себя тяжелой ношей. Не мешкая, мы покинули гостеприимное селение и продолжили путь вниз по долине.
Десять минут спустя мне пришла в голову странная мысль: суп, который мы съели холодным, прежде чем немо успела подогреть его на огне, стоял в углу кухни, на полу, за открытой дверью. Почему горшок с супом поместили в такое место?.. Неужели… Нет, все во мне противилось этой мысли. И все же… на полу, в углу…
Я повернулась к своему спутнику:
— Желонг лаге, — вежливо обратилась я к нему. — Мне кажется, что мы съели собачий суп.
Лама безмятежно переваривал угощение, охваченный приятным блаженством. Мои слова заставили его вздрогнуть.
— Что вы говорите?.. Какой собачий суп? — удивился он.
Я очень спокойно объяснила ему, на чем основаны мои подозрения. Йонгден побелел, напомнив мне выражением своего лица гримасы пассажиров океанских пароходов во время шторма.
Оживляя в памяти подробности нашей трапезы, я внезапно припомнила, что немо черпала и разливала суп по нашим мискам половником, висевшим возле очага на кухне среди прочей утвари. Ни одна тибетская женщина ни за что на свете не опустила бы кухонную ложку в горшок с едой для животных. Теперь я знала: похлебка была предназначена для людей. Я поспешила успокоить взволнованного ламу.
— Как вы меня напугали! — рассмеялся он.
— Какой же вы глупый! — отвечала я. — Даже если это был суп для животных, вы им насытились, так стоит ли переживать?
— Я очень боюсь, жетсунема, — возразил мой спутник, — что под руководством ваших многочисленных учителей — отшельников, налджорпа и других — вы слишком преуспели в тюл шуг[126]. Впредь буду тщательно осматривать содержимое котелка, когда вы готовите.
— В свою очередь очень надеюсь, что мне не придется варить похлебку из кожаных подметок сапог, что вы недавно делали, — парировала я.
Суп, на который я возводила напраслину, постоянно служил предметом наших шуток.
Чуть позже к нам подошли трое красивых, роскошно одетых мужчин. Эти жители По в шубах, суконных жилетах гранатового и изумрудного цвета, с распущенными волосами, ниспадавшими им на плечи, и саблями с ножнами, отделанными серебром и драгоценными камнями, которые они носили за поясом, слегка напоминали рыцарей минувших веков с картин старых фламандских мастеров.
Они вежливо заговорили с Йонгденом и попросили его погадать им по поводу того же дела, о котором нам рассказывали в лесу.
Лама ответил, что уже спрашивал об этом богов и не следует больше надоедать им, чтобы не навлечь на себя их гнева, а также повторил, что, согласно предыдущему мо, все уладится как нельзя лучше. «Рыцари» были удовлетворены таким ответом и, поклонившись моему спутнику, вернулись в свои дома с величавым достоинством.
