Владимир Ильин - Партизаны не сдаются! Жизнь и смерть за линией фронта
Лошади в смертельном страхе бились вокруг привязей. Так же, как и волки, лошади, фыркая, сверкали фосфорическим светом своих глаз. Атака волков длилась до самого рассвета. Эту ночь мы провели в очень тревожном ожидании безумного нападения на наших лошадей стаи волков, но все обошлось благополучно. Волки побоялись людей, огня костра и не отважились напасть на нас.
Утром Корсак, Котля и Багадяш уехали из нашего лагеря.
* * *Если в первый год войны с Советским Союзом гитлеровцам было очень легко снабжать свою армию и немецкие гарнизоны продовольствием и фуражом, так как все это было в изобилии на оккупированных территориях нашей страны, в том числе и в Белоруссии. Но во второй год войны гитлеровцам стало сложнее снабжать свою армию, и особенно гарнизоны, продуктами питания и фуражом. Занятые партизанскими соединениями районы Белоруссии не давали немцам возможности беспрепятственно забирать что-либо у населения.
Немцы Оболицкого гарнизона знали, что жители местных деревень, находящихся вокруг Бука, летом 1942 года заготовляли сено на болоте и оставляли в стожках. Они решили забрать его. Во второй половине марта 1943 года, примерно в обед, к лагерю гудковцев под Вызовом на санях по болоту приближался большой обоз. Немцы из Оболицкого гарнизона так и не смогли узнать о месте дислокации гудковцев, хотя они и посылали туда нескольких своих мужчин-разведчиков. Но вернувшиеся агенты докладывали, что партизан на Буку нет. И только один из немецких разведчиков не вернулся к немцам и не мог ничего сообщить, так как это был тот самый старик с сивой бородой, который был задержан, а потом расстрелян разведчиками Агапоненко. Оболицкие немцы решили, что партизаны ушли из района Бука, поэтому поспешили, пока их нет, направить обоз за этим сеном и уже приближались к намеченной цели.
В это время на посту, расположенном на лесной дороге в сторону болота, находились Казимир Журавский и Петр Шнырка. Увидев большой обоз немцев и полицаев, двигающийся в сторону их лагеря, Журавский выстрелил из винтовки и бросился бежать в лагерь.
Немцы, услышав выстрел в лесу, развернулись к бою и, двигаясь к лесу, начали стрелять из винтовок и автоматов. Петр Шнырка, с перепугу забыв свой пулемет на посту, тоже побежал вслед за Журавским, углубляясь дальше в лес от своего поста. А Казимира Журавского стал преследовать один из полицаев.
— Стой! Стой! Стой, бандит! — кричал этот здоровенный полицай.
Другие солдаты и полицаи тоже уже вошли в лес и стреляли на ходу из своего оружия. Оглянувшись назад и увидев бегущего за ним полицая, Журавский не растерялся и, выхватив из своей сумки гранату, бросил ее в сторону полицая, а сам спрятался за ствол сосны. Произошел взрыв гранаты, и когда Журавский посмотрел назад, то его там уже не оказалось.
В это время в лагере партизан прозвучала команда:
— В ружье! На посту тревога!
Над лагерем в ветках деревьев уже стали разрываться пули, а со стороны болота доносились частые автоматные очереди и винтовочные выстрелы. Партизаны всех отрядов бригады залегли около своих землянок и открыли ответный огонь по немцам и полицаям. Неожиданный для противника мощный огонь партизан заставил их отступить из леса, и, перебежав по замерзшему болоту через поляну, они углубились в лес под Вызовом. Теперь немцы вели оттуда беспорядочный огонь в сторону партизан, пно гудковцам, спрятавшимся за стволами деревьев, этот огонь вреда не приносил.
Через полчаса неожиданная стычка с немцами прекратилась, а противник со своим обозом ушел по лесу на восточную сторону Бука. Никто точно не мог установить, много ли немцев и полицаев участвовало в этом бою. Гудков приказал командиру отряда Шныркевичу выделить несколько партизан и послать их в разведку, с целью установить, куда ушли немцы и как их много было в обозе.
— А где же Шнырка? — спросил Журавского Шныркевич. — Он же вместе с тобой был на посту!
— Не знаю. Может быть, его немцы убили во время боя. А может быть, раненый лежит в лесу.
Долго искали партизаны в лесу Петра Шнырку, да так и не нашли. Часа через два вернулись посланные разведчики и доложили командиру отряда Шныркевичу:
— Немцы и полицаи после боя остановились во Взносном, а потом подались в сторону Оболец. Как сказали местные жители, полицаи хвалились, что у партизан пулемет отбили и много их побили в лесу.
А немцев вместе с полицаями в обозе было сто двадцать человек, и ехали они за сеном на болота на сорока пяти санях.
Шныркевич внимательно выслушал разведчиков и тут же обо всем доложил комбригу Гудкову.
— У нас убитые и раненые есть? — спросил комбриг после доклада.
— Убитых нет, а вот Шнырка, стоявший перед боем на посту, где-то пропал, а его пулемет, видимо, полицаи забрали.
— Больше нам в этом лагере оставаться нельзя. Надо перебазироваться в другое место. Прикажите всем отрядам готовиться в поход! — заявил Гудков.
Бригада начала собираться в дорогу. Никто из партизан теперь не сомневался в том, что настала необходимость перебазироваться на новое место. Они не спеша погружали в сани свои пожитки, с большим сожалением посматривая на землянки, в которых пришлось пожить всего только две недели. Во время этих сборов все как-то уже и забыли о пропавшем партизане Шнырке. И вот в то время, когда все уже было готово к походу, из-за кустов появился с виноватым лицом Шнырка. Увидев его, командир гневно спросил:
— Где пулемет?
— Я закопал его в снегу, — тихо и нерешительно ответил Шнырка. Все присутствующие при этом разговоре партизаны с презрением и недоверием смотрели на Петьку: что это за партизан, что не стреляет из пулемета по немцам, а прячет его в снегу…
— Иди и принеси пулемет! — приказал командир отряда.
До самой темноты Шнырка и еще двое партизан искали около поста в снегу этот пулемет. Но его там не оказалось.
— Ну, трус, достукаешься, — со злостью промолвил Шныркевич, с презрением глядя на провинившегося партизана. — Отдал немцам пулемет да еще обманывает!
Когда стало совсем темно, партизанский обоз двинулся по лесной, давно неезженной дороге на северо-запад от Вызова. Была сильная оттепель, и в этом болотном лесу стояли большие лужи воды. Лошади с трудом тащили сани по глубокому, набрякшему водой снегу. Партизаны шли пешком около саней, временами помогая лошадям тащить их. Обоз еще долго двигался по этому лесу, держа путь все время на запад. Наконец лес кончился, и впереди показалась деревня Монголия. После нее дорога была уже хорошо знакома партизанам. По ней они двигались четыре месяца тому назад, когда бригада была вынуждена уходить с Бука. Это было в то время, когда на них напали немцы и «народники». Но, двигаясь дальше, гудковцы на деревню Церебени не поехали, а отправились в глубину леса на запад, туда, где бригада раньше еще не была.
