Михаил Задорнов - Записки усталого романтика
Когда я узнал цену этих кроссовок, я ответил ему, что у меня денег хватит только на одну кроссовку. А мне пока еще, слава Богу, нужны две. Конечно, если бы за такую цену подошва кроссовок была еще и погашена в Космосе, я бы, пожалуй, напрягся и съездил на месячные гастроли по Сибири, чтобы приобрести их и стать еще звездистее! Мы расстались как лучшие друзья: олигарх и звезда! Ягуар и анаконда. Расстались по-московски, как крутые пацаны приобнялись и похлопали друг друга руками по плечам. Я похвалил его кутикулу. Сказал, что не видел в жизни такого совершенства. Он не остался в долгу, ответил, что у меня на лице самые красивые морщины, которые он когда-либо видел. Очень грамотно уложены, видимо в каком-то суперсалоне. С полуолигархической тусовки я ехал домой, весело напевая: «Если друг оказался вдруг...» И вдруг мне очень захотелось, чтобы сегодня вечером мама приготовила гоголь-моголь!
Может быть, та история, которая теперь кажется забавным казусом детства, на уровне подсознания действительно повлияла на меня. Никогда более я не копил ни деньги, ни марки. Вот уже много лет я коллекционирую только то, что у меня никто никогда не отнимет и не сворует. Ни один грызун! То, что не девальвируется, не будет зависеть ни от перестроек, ни от дефолтов, ни от выборов. То, что даже нельзя погасить в Космосе и потом продать подороже. Я коплю впечатления!
Нельзя так опрометчиво заявлять, будто мы все жили в застое. Были умы и тревожные, и светлые, и беспокойные. Они, между прочим, и подготовили все сегодняшние реформы. Недаром теперь многих наградили за то же самое, за что раньше посадили.
Разноодинаковые
После того как главным российским курортом стала «пятизвездочная» Турция, возгласы: «Мы останавливались в пятизвездочном номере люкс!» – не впечатляют, как и фотографии счастливых детей на завтраке перед турецко-шведским столом с метрами восточной еды и турецкой сдобы. К тому же большинство отелей за границей на одно лицо. Они одинаково сформулированы, несмотря на разные названия, цены, цвета обоев на стенах. Заранее знаешь, где ведро для мусора, где мини-бар, где сейф, фен, где пилочка для ногтей, ватные тампончики, которые создают видимость заботы о клиенте. Ничего не стоят, зато повышают категорию номера, а следовательно, и оплату за него. За завтраком в буфете знаешь, с какой стороны сухофрукты, с какой тосты, булочки, где овсяная каша на воде для редко попадающихся в этих гостиницах зануд-здоровяков. Даже картинки над королевскими кроватями в большинстве отелей похожи: тонированные акварелью гравюры птичек, цветов, ягод с перечнем клювиков, лепестков, тычинок, пестиков внизу... Сельдерей, аспарагусы, евпаториумы, арвендисы-петазисы... Точь-в-точь иллюстрации, вырванные из советского учебника ботаники, вставленные в косящие под старину, как будто изъеденные жучком, рамки. Интересно, кому из хилтоновских менеджеров первому пришла на ум мысль, что клиенты, лежа на королевских кроватях, будут вдохновляться этими фрагментами природы, разглядывать тычинки с пестиками, сверяясь с перечнем. Кого может это заинтересовать – из тех, кто позволяет себе пятизвездочный отель?
Когда часто останавливаешься в таких отелях, в которых от природы остались только эти фрагменты ботаники, они кажутся скучными, как скучен бывает аккуратно застегнутый на все пуговицы педант в галстуке. В них не таится никаких неожиданностей, как это бывает в российских отелях, где можно встретить выключатель от спальни в шкафу прихожей, пробка же от раковины хранится в сейфе и выдается только под залог – иначе ее украдут.
Редко на Западе бывают отели для неформатных фантазеров, а не для скучных коммивояжеров и бизнесменов, которые не умеют мечтать ни о чем, кроме прибавочной стоимости, и которые с деловым видом уже за завтраком обсуждают мировые сделки. У всех хотя и разные, но одинаково повязанные галстуки. Разные рубашки, разные костюмы, но при этом все они одинаковые. Они разноодинаковые. Даже на тарелках у них по-разному расположена и разная по количеству, но одинаковая еда: скажем, омлет с холмиками жареного бекона. Красиво звучит – бекон! По-русски гораздо точнее – шкварки. От одного буквосочетания расхочется есть эту дрянь. Западные названия всегда более привлекательны, чем наши. В развитом капитализме названия для клиентов должны быть как наживка для рыбок. Наши названия честнее. Читаешь, допустим, на ценнике «Шкварки» – и чувствуешь уже по буквосочетанию – смерть печени!
Для бизнесменов прибыль важнее печени. Впрочем, они шкварки и не едят, они едят жареный, но бекон! За завтраком, как правило, обсуждают деловые бумаги, проценты сделок, финансовые схемы... Почти у всех нервно постукивают о стол пальчики с ухоженными кутикулами или подергиваются ручки, как при начальной стадии болезни Паркинсона. Правда, глаза спокойны. Я бы даже сказал, безразличны. Как у игроков в покер. А ручонки выдают тревогу. Не многие умеют во время переговоров свои руки держать в руках.
У торговцев нет Родины. Для них где доход, там и Родина!
Изредка попадаются особо опытные «бойцы», у которых при мечте о прибыли спокойными остаются и глаза, и руки. Это игроки высшего класса. Тогда у них под столом дергаются ножки. Они нервно сучат ими. Потому что, когда мечтаешь о деньгах с такой страстью, что-то должно в организме суетиться. Сбоку от тарелки, как некий столовый прибор, у всех лежит сотовый телефон. Чаще всего они отвечают по нему: «Да-да, скоро буду». Величайший из «даосов» Винни Пух дал им самую точную кличку – скоробуды.
Если у бизнесмена за завтраком с утра в организме ничего не суетится: не дергаются ручки и он не сучит ножками, значит, ему в жизни уже всего достаточно: его скоробудство в прошлом. Нескоробуды обычно сидят за столом в рубашках, курят сигары, долго пьют кофе, читают газеты... Они не едят бекон-шкварки. Они едят овсяную кашу на воде, из которой поплавками торчат рыжие кусочки кураги и изюминки с черносливинками. Им хочется пожить подольше, чтобы успеть как можно больше истратить из того, что они заработали. Скоробудов они не замечают, как акулы не замечают корюшку.
Коллекция вторая
На мой взгляд, самые интересные отели, которые попали в мою коллекцию и впечатлили, о которых хочется рассказать, – это не наштампованные по всему миру разноодинаковые, пускай даже пятизвездочные, а отели-одиночки, разбросанные по самым романтическим уголкам нашей планеты. Они отличаются от отелей, произведенных конвейером сетевого гостиничного бизнеса, так же, как распечатанные на ксероксе эстампы великих художников от их живых картин. В таких отелях даже скоробуды ходят в майках, которые вполне сгодились бы на портянки российской армии времен первой Отечественной войны. Скоробуд в галстуке с телефоном за завтраком будет выглядеть в таком отеле так же неприлично, как российский бомж во вьетнамках на приеме у английской королевы.
