Михаил Курушин - Стальные гробы рейха
В мае 43-го фортуна от немецких подводников отвернулась — контрнаступление союзников на море ударило по ним со страшной силой и точностью. В грандиозной битве подводной стаи с конвоем ONS-5 было потоплено 13 транспортов общей грузоподъемностью 61 959 брт, но и потери лодок составили восемь единиц.
Даже при очень хороших условиях видимости в бою с конвоем SC-129 все лодки, установившие с ним контакт в светлое время суток, были обнаружены и оттеснены кораблями охранения. Союзникам удавалось с поразительной точностью обнаруживать «волков», напавших на след конвоя. Конвою помогала группа «охотников-убийц» под командованием Дональда Макинтайра, которого ненавидел Дениц за то, что тот потопил знаменитые U-99 Йоахима Шепке и U-100 Отто Кречмера. Немцы смогли потопить только пять судов, при этом их потери составили три субмарины. Одна из лодок — U-233 капитан-лейтенанта Карла-Юргена Вахтера — после многочасовой дуэли с Макинтайром только чудом уцелела и смогла вернуться в базу Сен-Назер через 12 дней.
В дневнике Герберта Вернера, старпома с U-230, а позже — командира U-415, сохранились записи с текстами радиограмм, поступавших от других субмарин, преследовавших атлантические конвои в те роковые для германского подводного флота майские дни 1943 года:
«5 мая. U-230 следовала к отведенному ей району. Утром был получен сигнал, подтвердивший худшие опасения. Ридель молча вручил мне расшифрованную радиограмму: „Эсминец. Атакован. Тону. U-638“. Это сообщение было последнее, что удалось сделать „U-638“. Больше о ней ничего не слышали.
Два часа спустя расшифровали новый печальный сигнал: „Атакован эсминцами. Глубинные бомбы. Покидаю лодку. U-531“. Это второе тревожное сообщение поставило нас перед фактом, что атака на тот конвой вызвала необычайно свирепые контрмеры его защитников.
6 мая. Было еще темно, когда с поля боя через Атлантику полетел сигнал: „Атакован корветом. Тону. U-438“. Это третье сообщение о гибели разозлило и озадачило нас. Что вызвало этот неожиданный поток сообщений, который говорил только о гибели?
И тут поступило еще одно: „Авиация. Бомбы. Протаранен эсминцем. Тону. U-125“.
Четвертый погибший. Наш гнев сменился шоком.
7 мая. U-230, с чрезвычайными предосторожностями курсировавшая под усыпанным звездами небом, получила еще один последний рапорт: „Воздушная атака. Тону. 47 норд 05 вест. U-663“. Я проверил координаты жертвы по нашей покрытой плесенью карте и отметил место ее гибели, в центре Бискайского залива, черным крестом. Это была пятая лодка, пошедшая ко дну за три дня. Но семь часов спустя мне пришлось исправить итог, когда после повторных запросов штаба об их координатах U-192 и U-531 не ответили. Они встретили свою судьбу, атакуя тот конвой к юго-востоку от Гренландии…
11 мая. Еще один некролог, снова из Бискайского залива: „Атакован авиацией. Тону. U-528“. Мы были оскорблены и намерены отплатить за гибель друзей в стократном размере.
12 мая. 12.08: „Атакован авиацией. Тону. U-89“.
Мы снова были ошеломлены. С содроганием я представил, что произойдет с нами, если корпус нашей лодки будет разбит…
13.23: Радист передал срочное сообщение для капитана: „Атакован авиацией. Не могу погрузиться. Тону. 45 норд 25 вест. Помогите. U-456“.
15.45: Рапорт из радиорубки представил наше небольшое достижение в надлежащей перспективе: „Глубинные бомбы с трех эсминцев. Тону. U-186“. Эта новая потеря была одиннадцатой с начала патрулирования. Казалось, морская катастрофа развивается полным ходом. Но мы не могли уделить ни минуты для печали по всем людям, погибшим той единственной смертью, которую каждый подводник рисовал себе тысячу раз…
14 мая. 09.15: Мы снова на поверхности и опять устремились вперед, все время вперед. Сигнал бедствия был вручен Зигману,[1] стоявшему на мостике. „Атакован с воздуха. Тону. U-657“. Снова перед каждым на борту встал вопрос, сколько это будет продолжаться, пока нас тоже не отправят к Создателю…
Утром 15 мая, в конце четырехдневного сражения, было подтверждено, что U-456 погибла[2] и что еще две лодки последовали за ней ко дну. U-266 и U-753 не ответили на запрос штаба об их координатах. В результате сражения шесть подводных лодок были уничтожены, а седьмая повреждена и не могла продолжать патрулирование. Это было страшное бедствие, второе за май месяц…
…Расшифровка сообщений о гибели стала обычной частью нашей корабельной службы. Радиограммы складывались на стол капитану, и, читая их, я был почти готов увидеть такую же от U-230.
„Бомбардирован авиацией. Тону. U-463“.
„Потерял контакт. Атакован авиацией. U-640“.
„Атакован эсминцами. Тону. U-128“.
„Эсминцы. Авиация. Не могу погрузиться. U-528“.
„Атакован авиацией. Тону. U-646“.
Об этих лодках больше ничего не было слышно. Мысль о гибели преследовала нас тем сильнее, чем больше криков о смерти мы получали. Могли оставаться только часы, самое большее — дни, до того момента, когда убийцы расправятся с нами и похоронят в нашем железном гробу…
19 мая. Англичане нанесли два удара. U-954 и U-273 были бомбардированы и затонули почти одновременно. Их сигналы оказались идентичны, различалось только место гибели…»
Позже выяснилось, что главным виновником поражения немцев был разработанный союзниками радиолокатор нового типа, работавший на короткой волне 10 сантиметров. Еще в середине 1942 года англичане изобрели новый дециметровый локатор с большой разрешающей способностью и радиусом действия. В ответ германские подводные лодки были оснащены устройством «метокс», разработанным еще в довоенной Франции. Антенну этого устройства, крепившуюся на деревянном перекрестье, немецкие подводники называли «Бискайский крест». Однако в 1943 году Дениц стал получать тревожные сообщения о самолетах, атаковавших субмарины даже при наличии «метокса». Как оказалось, союзники перешли на новый — сантиметровый диапазон коротких волн, к которому «метокс» был нечувствителен. Еще некоторое время назад немецкая наука утверждала, что сантиметровая радиолокация невозможна. Теперь за ошибку ученых германские подводники платили дорогой ценой. Только через полгода появился «наксос» — детектор сантиметрового облучения.
Превосходство сил и средств противолодочной обороны противника окончательно подтвердилось в ходе действий в мае против конвоев SC-130 и НХ-239. Непрерывное воздушное охранение и авиация берегового базирования надежным щитом оградили конвои от «волчьих стай». Оборудование кораблей и самолетов радиолокационными станциями нового типа, новые тяжелые глубинные бомбы и модернизированные бомбометы «хеджхог» — все это делало атаки конвоев практически невозможными. Из состава последних конвоев немцам не удалось потопить ни одного судна. Во время боя 19 мая вместе с лодкой U-954 капитан-лейтенанта Одо Лёве погиб младший сын Деница Петер, которому был 21 год.
