Фридрих Тибергер - Царь Соломон. Мудрейший из мудрых
С каждой стороны алтаря стояло пять меньших по размеру блюд на ножках, вода из которых предназначалась для омовения священных сосудов и утвари, используемой при богослужении. Диаметр каждого был около 2 метров, и в них входило примерно 1500 литров воды.
Если «море» отличалось размерами и весом быков, то меньшим сосудам именно изящество резьбы придавало особое очарование: они стояли на узкой подставке с ножками на пяти бронзовых колесах, каждое из которых было примерно 50 сантиметров в диаметре. Благодаря ажурному переплетению бронзовых деталей эти блюда выглядели легкими. Они были декорированы квадратными панелями с изображениями херувимов, львов, быков и пальм, мотивы повторяются на горизонтальной ленте, опоясывающей цилиндрическую подставку. Возможно, отдельным священнослужителям поручалось заполнять подвижные сосуды водой из «моря». Запасы воды для этого хранились в 36 резервуарах, куда, как пишет Геродот; вода доставлялась из прудов Соломона.
Теперь обратимся к самому Храму, расположенному на приподнятом основании за алтарем для сожжения приношений. Он представлял собой вытянутое в длину здание, в торце которого находился вход. Ось Храма была ориентирована с запада на восток, под прямым углом к террасам, располагавшимся с юга на север, обращенным к городу Давида.
Современные ученые обычно объясняют подобное расположение Храма влиянием солнечной и лунной мифологии, хотя вплоть до строительства Храма не встречается упоминаний о том, как должен быть ориентирован шатер скинии.
Возможно, здесь сыграла роль и чисто практическая целесообразность. Расположение иерусалимского Храма непосредственно зависело от ветров и дождей, которые в Иерусалиме приходят только с востока, из-за чего вход всегда располагали с западной стороны, а на восточной не делали ни дверей, ни окон.
Приближаясь к Храму, мы все больше и больше проникаемся чувством гармонии и очарования естественной простоты, несмотря на внушительные размеры здания. Ширина его почти 20 метров, длина почти 60 метров, высота же составляет 15 метров. Здесь не было укрепленных башен, охраняющих Храм, как в Египте и Ассирии. Не встречались и мотивы, выполненные в египетском стиле. То место, где поклонялись единому Богу, исполнено строгой простоты. Во время раскопок в Телль-Тайнете (Северная Сирия) был обнаружен языческий храм, пропорции которого схожи с теми, что отмечены в Храме Соломона. Но это единственное строение, схожее с сирийско-финикийским искусством той же эпохи. После множества попыток выявления истинной картины ученые наконец пришли к выводу, что это открытие находится в соответствии с концепцией, которая также близка к библейскому описанию. Храм имеет плоскую крышу и башенки по углам. Окна размещаются в верхней части боковых стен.
Справа от Храма возвышается еще одно здание в форме квадрата со сторонами около 9 метров каждая. Это здание точно соответствует описанию пророка Иезекииля, который видел Храм собственными глазами и привел его точные размеры.
Снаружи стены лишены каких-либо украшений, все убранство внутри. Только два мощных медных столба справа и слева от входа указывают на роскошь внутреннего пространства Храма. Каждая колонна высотой более 10 метров, они оказались немного ниже самого здания. Внутри пустотелые, они все равно поражают массивностью, поскольку толщина стенок не менее 10 сантиметров. Форма капители напоминает цветы или корзину с листьями, скрепленными с помощью медной проволоки. Вокруг этой сетки располагались два ряда цепей, на которых висит по сотне подвесок в форме гранатов. Возможно, на цепях размещались курильницы с фимиамом или светильники.
Чтобы подчеркнуть значительность этих столбов, Соломон дал им человеческие имена. Столб справа от входа назывался Иахин, слева – Воаз (3 Цар., 7: 15 – 22). Возможно, эти имена принадлежали дарителям, о которых упоминается в тексте псалмов.
С другой стороны, обычай называть обелиски человеческими именами действительно существовал в Месопотамии. Скорее всего, изучив множество планов иностранных храмов и «имен» столбов, Соломон обратил на это внимание. Как и в случае с «литым морем», он дал им имена, встречающиеся в месопотамских планах, что же касается столбов, это определенно было не в традициях израильтян.
Вся постройка выглядит величественной и совершенно не соответствует представлению о традиционном «шатре». Народ должен был привыкнуть к поклонению «литому морю» как символу, родившемуся из языческой космогонии.
Три объекта, стоящих у входа в Храм, могут быть прочитаны справа налево как своего рода ребус: «Тот, кто найдет Иахин, станет обладать силой (Воаз) моря». Это толкование соответствует тексту 92-го псалма, в котором говорится «паче шума вод многих, сильных волн морских, силен в вышних Господь».
Для строительства всех этих сооружений по просьбе Соломона Хирам прислал известного тирского мастера Хирама-Авию. Его матерью была вдова-израильтянка из племени Неффалимова, отец его, тирянин, был медником. Благодаря своему происхождению и мастерству Хирама-Авия был избран для постройки первого Храма единого Бога.
Хотя и здание и утварь Храма в Иерусалиме соответствовали египетским, ассиро-вавилонским и прежде всего финикийским, но копирования не было. Соломон тщательно приспосабливал форму и стиль произведений к своему религиозному идеалу. При нем были изготовлены «море», столбы и сосуды. Он решил поставить три этих величественных предмета на переднем дворе. Огромное количество меди было приготовлено еще Давидом. После победы над Адраазаром в виде дани он перевез из Сирии в Иерусалим золотые щиты и много меди (1 Пар., 18: 7 – 8). Вдобавок при Соломоне были построены огромные плавильные горны близ Эйлата, на юге, где находились месторождения меди. Само же литье проводилось Хирамом в окрестностях Иордана, между Сокхофом и Цартаном (Цередою), где оказалось достаточно глины для изготовления форм (3 Цар., 7: 46; 2 Пар., 4: 17).
Теперь двинемся к зданию Храма, По ступенькам подойдем к входу, по обеим сторонам которого расположены два столба. Через огромный портал проходим в притвор – помещение перед входом в основное помещение Храма. Как и все комнаты основного строения, оно было не очень большим, размером 6 на 12 метров, но отсутствие лишнего создавало впечатление простора и помогало сосредоточиться.
В середине стены, напротив входа, была большая двустворчатая дверь, сверкающая самыми разнообразными красками, она сразу же привлекала к себе внимание. Шесть метров в ширину, она была изготовлена из простого кипарисового дерева и обрамлена толстыми подпорками из других пород. Поверхность двери украшали позолоченные изображения цветов, пальм и херувимов. В полумраке все это сверкало, выделяясь на фоне гладких полированных стен.
