Михаил Брагин - Кутузов
Талантливым организатором и командиром оказался рядовой Киевского драгунского полка Четвертаков. Крепостной помещика Черниговской губернии, он был сдан в солдаты в 1804 году. Не выдержав каторжных условий солдатской жизни, он бежал, был пойман, жестоко наказан розгами, опять собирался бежать, но началась война 1805 года, затем война 1806–1809 годов, в которых он выказывал замечательную храбрость. В арьергардном бою под Гжатском Четвертаков был ранен, взят в плен, выздоровел, бежал из плена и начал беспощадную партизанскую борьбу на территории, занятой французами.
Сначала за ним пошел только один крестьянин. Хитростью они захватили в плен двух конных французов. Вооружившись, убили еще нескольких. Скоро отряд Четвертакова вырос до 47, а затем до 150 человек, и, наконец, весь район поднялся под его руководством, очищая деревни от противника. Во всех волостях Четвертаков установил замечательный порядок, который поддерживался самими крестьянами. Все входившие в его отряд проходили специальную военную подготовку. Отнятые у пленных кирасы служили мишенями, на отбитых у французов коней он посадил партизан, создав кавалерийский отряд. В конце войны отряд Четвертакова соединился с регулярными частями.
Много было народных героев, подобных Курину, Четвертакову, чьи храбрость и талант во многом содействовали успеху войны.
Кутузов в гигантском масштабе объединил усилия войск с усилиями партизан и вел их к одной цели – к спасению России.
Удары армейских и крестьянских партизанских отрядов имели огромную стратегическую весомость. Наращивая силу бородинского удара, они были равны ему по стратегическим своим последствиям. Самые скромные подсчеты показывают, что за время пребывания в Москве французская армия потеряла свыше 30 тысяч убитыми и взятыми в плен, в то время как действовавшие в лесах партизаны почти не несли потерь.
Представим себе, что произошло бы, если бы Кутузов не совершил флангового тарутинского маневра и не опирался бы на поддержку партизан, которых он обучал военному делу, действиями которых он руководил.
У Наполеона были бы открыты сообщения с Европой, и, сидя в Москве, он имел бы полную возможность продолжать черпать из покоренных стран людские резервы и продовольствие. Он и рассчитывал на это, устроив огромные магазины и склады в Данциге, Грауденце, Модлине, Варшаве, Вильно, Ковно, Витебске, Минске, Орше, Могилеве, Смоленске. Помимо резервов, которые могли выставить Франция и подвластные ей страны Европы, у Наполеона было под ружьем более семи корпусов, входивших в состав его армии. Они действовали на петербургском и украинском направлениях, находились в Польше, но большая часть их могла быть в Москве. Однако стратегия Кутузова сковала Наполеона и не дала ему возможности воспользоваться ни запасами, ни резервами. По оценке Клаузевица, находясь в Москве, французская армия, загнанная острым клином на 120 миль в глубь России, имевшая справа армию Кутузова в 110 тысяч солдат, оказалась к тому же окруженной вооруженным народом и не могла продержаться в Москве.
Этого Наполеон не предвидел, не веря в силу русских людей, не поняв характера русского народа, не поняв, что Россия непобедима, когда на ее защиту поднимается народ.
– Напрасно вы надеетесь на своих солдат, – говорил он русскому послу. – До Аустерлица они считали себя непобедимыми, теперь они заранее уверены, что мои войска побьют их. У вас не станет людей, где вы наберете рекрутов? Да и что значит ваш рекрут? Сколько времени нужно, чтоб из него сделать солдата!!
Наполеон не знал, что в петербургском ополчении крестьяне требовали, чтобы их учили воевать не только днем, но и ночью, используя свет белых ночей. И это ополчение громило отличные баварские войска и взяло Полоцк.
В трагические для Наполеона часы под Малоярославцем, убеждая его отступать, маршал Бесьер говорил:
– Разве не видели мы того неистовства, с которым русские ополченцы, едва вооруженные и обмундированные, шли на верную смерть?
То, что не предвидел Наполеон, предвидел Кутузов, и своим фланговым маневром и расположеньем у Тарутина и действиями он лишил противника подвоза из Европы, истреблял его живую силу. К Тарутину же из глубин России шли могучие резервы. Ополчения тульское, рязанское, калужское, владимирское, смоленское, московское составили армию в 200 тысяч человек, прикрывали рубеж реки Оки, окружили Москву, дрались всюду, где представлялась возможность.
Кутузов вооружал крестьян, несмотря на сопротивление помещиков. Помещики по-прежнему были против вооружения крестьян, и классовая борьба не прекращалась. Об этом свидетельствует восстание рекрутов в Пензенской губернии, решивших побить французов и освободиться от крепостного права; об этом свидетельствует расстрел Бенкендорфом крестьян, занявших брошенное помещиком имение; об этом говорили сами крестьяне, которым, когда их призывали записываться в ополчение, неофициально, но с молчаливого согласия властей было обещано освобождение как награда за патриотизм; «с людьми, защищавшими Русь, нельзя-де обращаться, как с рабами…» – писал Маркс.
Крестьяне брались за оружие часто вопреки воле помещика, и их наказывали за уход в армию, как за побег, о чем говорит следующий документ: «Явившийся сего числа в присутствие для записи в ратники помещика Павла Вельского дворовый человек Евтих Михеев, как в отношении губернского предводителя обозначено, таковых людей без воли помещика не определять, то посему оный для поступления за побег по законам при сем к вам препровождается».
В этих условиях Кутузов писал царю, что он не только не удерживал население от вооружения, «но, напротив того, посредством дежурного при мне генерала Коновницына усиливал желания сии и снабжал их неприятельскими ружьями. Таким образом, жители получали ружья из главного моего дежурства».
Крестьяне объединялись, давали общую присягу не выдавать друг друга, жестоко наказывать трусов и шли к штабу Кутузова.
В подмосковные леса, на дороги, ведущие к древней столице России, выходили партизанские отряды, деятельность которых направлял Кутузов.
«По приказанию его светлости, – гласил приказ из штаба Кутузова генералу Орлову-Денисову, – назначается Вашему сиятельству отряд легких войск, с коими вместе Вы отправитесь на новую Калужскую дорогу, откуда, делая нападение на Можайскую и, если возможно, на Рязанскую дороги, стараясь причинить всякого рода вред неприятелю, наиболее иметь в виду сожжение артиллерийских парков, которые к нему от Можайска идут. Не нужно упоминать Вам, сколь деятелен и решителен должен быть партизан, и для того, имея в виду какое-нибудь отважное предприятие, имеете Вы действовать по соответственному усмотрению. Рапорты Ваши имеете Вы посылать как можно чаще, пленных же, если возможно, – под прикрытием некоторых казаков и вооруженных мужиков. Его светлость особенным удовольствием поставит себе отличать тех, коих Ваше сиятельство представите. Ибо Вы отрядом Вашим можете большой вред учинить неприятелю».