Юрий Виноградов - Операция Б
- К цели будем подходить на высоте шести тысяч метров,- перебил Преображенский разошедшегося штурмана.
- Добро! Точность попадания подарков прямо в руки адресата от этого только увеличится. А если еще снизиться на километрик, тогда... Нет, отставить, командир, сталкиваться с аэростатами заграждения нету никакой охоты...
Преображенский не обращал внимания на разглагольствование штурмана, его все больше и больше беспокоило состояние правого мотора. Сбавил ему обороты, давая поостыть, передохнуть. Но и левый мотор начал гудеть более натужно.
Спад рокота правого мотора уловил, наконец, и штурман.
- Командир, что с правым? - поинтересовался он. В его голосе уже появились тревожные нотки.
- Греется, чертяга,- как можно равнодушнее произнес Преображенский.
- Как и в прошлый раз?
- Примерно...
- А левый?
- И левый начинает капризничать.
- Что с ним происходит?
- Тоже перегрелся малость...
Минут двадцать каждый из членов экипажа с беспокойством вслушивался в рокот моторов самолета. Улучшения не намечалось, особенно в правом, хотя летчик все время и щадил его, снижая обороты. Но от этого сильнее грелся левый мотор, получавший большую нагрузку, а если начнет резко сдавать и тот, тогда до Берлина не дотянуть.
- Командир, может... может, опять по запасной цели ударим? - предложил Хохлов, понимая, что кому-то из экипажа первому приходится предлагать запасной вариант.- На траверзе немецкий военный порт Пиллау. Кораблей там предостаточно, как в бочке сельдей...
- Ключ у тебя на месте, Петр Ильич? - вместо ответа спросил Преображенский.- Не забыл в Кагуле?
- Как же, забуду я теперь. Вот он, рядом. В полетной сумке. Отныне и навсегда он от меня никуда,- отозвался Хохлов, не понимая, к чему клонит полковник.
- Так ключ-талисман чего тебе, лично тебе говорит? На запаску свернуть или продолжать идти на Берлин?
- Вон вы о чем,- засмеялся Хохлов.- Мой ключ всегда за Берлин, но моторы же, командир, моторы...
- Стрелок-радист? - спросил Преображенский.
- На Берлин, товарищ полковник! - ответил сержант Кротенко.
- Воздушный стрелок?
- Товарищ командир, только на Берлин! - произнес старший сержант Рудаков.А как же иначе?!
- Штурман?
- Обижаете, командир! - обиделся Хохлов.-Даешь Берлин! Даешь новую, особо важную цель!
- Решение экипажа утверждаю. Идем прежним курсом, на Берлин! - в голосе полковника зазвучал металл.
Время относительно спокойного полета над Балтийским морем заканчивалось. ДБ-3 подходил к береговой черте правее Штеттина. Сейчас их встретят зенитки или ночные истребители.
- Нам повезло, командир! - послышался бодрый голос штурмана.- Земля скрыта густой облачностью. Не увидят нас немцы.
Действительно, облака надежно скрыли советские дальние бомбардировщики. С земли был слышен лишь гул их моторов, и как ни старались немецкие прожектористы пробить лучами толщу облаков, ничего не получалось. И все же зенитная артиллерия открыла огонь, видимо, хотела просто психологически воздействовать на советских летчиков. Шапок от разрывов немецких зенитных снарядов нигде не было видно, они лопались в густых облаках.
- До Берлина пятнадцать минут! - объявил Хохлов.
- Штурман, точнее курс,- потребовал Преображенский.- Как можно точнее...
- Если, командир, не будете рыскать от зениток и ночников - на боевой выйдем точно,- пообещал Хохлов.
- Не буду. Курса, высоты и скорости не изменю ни при каких обстоятельствах,- заверил Преображенский.
Моторы хоть и грелись, особенно правый, но тянули пока вполне удовлетворительно. А когда самолет освободится от бомбовой нагрузки - станет им намного легче.
Облачность вдруг резко оборвалась, и слева над бомбардировщиком засиял серп луны. При его свете под фюзеляжем стали видны контуры большого населенного пункта. Зенитная артиллерия прекратила огонь, значит, вот-вот появятся на перехвате ночные истребители.
- Кротенко, Рудаков, товарищи сержанты, глядите в оба,- предупредил Преображенский.
Немецкие ночные истребители не заставляли себя долго ждать, им особенно хотелось отразить от Берлина первый советский бомбардировщик.
- Вижу ночника! - донесся тревожный голос Кротенко.- Идет наперерез с верхней правой полусферы!
- Ночник с нижней правой полусферы! - прозвучал доклад воздушного стрелка Рудакова.
- Ну, когда заходят на курс атаки сразу два истребителя - успех минимальный,- усмехнулся Хохлов.- Помешают друг другу...
Преображенский скосил глаза вправо, заметил пучки света от лучей фар-прожекторов ночных истребителей. Штурман, пожалуй, прав, одновременно истребителям атаковать советский самолет несподручно.
- Кротенко, Рудаков! Огня не открывать,- упредил стрелков Преображенский.Не будем раньше времени демаскировать себя.
Ночные истребители промчались мимо, так и не поймав лучами советский бомбардировщик. Они скрылись в темноте, очевидно, заходили на новый круг или, скорее всего, пытались атаковать идущего следом бомбардировщика.
Под фюзеляжем уже видны очертания затемненного Берлина.
- До цели пять минут!
- Штурман, Петр Ильич, точней выходи на боевой курс! - умолял Преображенский.
- Не волнуйтесь, командир. Сделаю все возможное и даже невозможное,ответил Хохлов, не понимая, почему так беспокоится полковник. Раньше он полностью доверял штурману. Что же это такая за особо важная цель, если из-за нее командир полка сам не в себе? Ведь он всегда завидовал крепким нервам Преображенского! А тут они начали сдавать.
- Выходим на боевой! Даю корректировку,-предупредил Хохлов и с помощью сигнальных огней начал выводить бомбардировщик на последнюю прямую линию.
Преображенский с максимальной точностью выполнял команды штурмана. Сердце его начинало учащенно биться: еще бы, под ними уникальная цель правительственный квартал, в котором помещена и резиденция Гитлера. Он детально изучил план Берлина, мысленно представил себе маленький квадратик, расположенный на пересечениях главных магистралей города Герман-Герингштрассе, Фоссштрассе, Вильгельмштрассе и Парижской площадью, рядом с парком Тиргартен. Из этого маленького квадратика уж совсем незаметной точкой выглядело здание новой канцелярии с самой резиденцией Гитлера и его рабочим кабинетом на втором этаже.
- Боевой!
Пальцы до боли сжали ручку штурвала, взгляд застыл на приборах, указывающих курс, скорость и высоту полета.
- Так держать!
Конечно, обитатели правительственного квартала при объявлении воздушной тревоги уже спустились в надежные бункера. Но хорошо бы уничтожить хоть здание. Попасть с такой высоты пятисоткилограммовой бомбой в резиденцию Гитлера практически невозможно, и все же чем черт не шутит...
