Роберт Джобсон - Уильям и Кейт. Love story
Как это и положено на торжестве в честь женщины шотландского происхождения, в меню ужина входила тонкая нарезка гебридского копченого лосося. Кроме нее гостям подали жаренную на можжевеловых поленьях оленину, приготовленную на пару молодую капусту, а также весенние овощи и фрукты из принадлежащего принцу Чарльзу поместья Хайгроув. Уильям сидел рядом с бабушкой — королевой, правление которой к тому моменту длилось уже пятьдесят три года. За другим концом стола находился его отец. Сама виновница торжества, должно быть, была очень довольна тем, что после несколько суетливого начала года наконец-то выдался случай посидеть за столом всей семьей и насладиться добрым празднеством.
По праву соустроителей торжества первыми прибыли Чарльз и Камилла, за ними Уильям и Гарри, герцог Йоркский, его дочери Беатриса и Евгения, элегантные, как никогда. После них приехали граф и графиня Уэссекские, а затем пожаловала и старшая дочь короля, принцесса Анна, со своим мужем, контр-адмиралом Тимом Лоуренсом, и со своими детьми, Питером и Зарой Филлипс. Среди гостей были также дети покойной принцессы Маргариты, виконт Линли и леди Сара Чатто, племянник и племянница королевы.
Двенадцать музыкантов Лондонского камерного оркестра под руководством выдающегося дирижера Кристофера Уоррена Грина исполняли «Музыку на воде» Генделя. Ближе к окончанию трапезы собравшиеся подняли бокалы за здоровье «чудесного монарха» и «дорогой мамы и бабушки». Это было достойное завершение дня, отмеченного торжествами и празднествами. Ранее в фокус внимания мировой прессы попал Виндзор, где я лично вел репортаж с исторического события, стоя на площадке на крыше магазина напротив замка — временного плацдарма компании Си-эн-эн. Когда в полдень на публике появилась королева, оркестр Ирландской гвардии в алых мундирах и медвежьих шкурах оглушительно заиграл «С днем рождения», после чего юбилярша отправилась на прогулку по городскому центру.
За воздвигнутыми полицией барьерами столпилось примерно 20 ООО человек. Некоторым из них так хотелось взглянуть на королеву хотя бы краешком глаза, что они приехали сюда за шесть часов, терпеливо ожидая торжественного момента посреди растущих толп. Со своего наблюдательного пункта я прекрасно видел, как улицы пестрят национальными цветами — красным, белым и синим. Некоторые зрители в восхищении хватались за ограждение, другие размахивали большими флагами или маленькими флажками; многие передавали королеве цветы и подарки. Сама королева, в светло-вишневом платье, казалась гораздо моложе своих лет. Она прошла мимо статуи королевы Виктории у ворот короля Генриха VIII — бронзовая королева над асфальтовой дорогой Хай-стрит, как кажется, снисходительно обозревает все вокруг с высоты своего императорского величия. Трудно было поверить, что наша улыбающаяся королева была теперь всего лишь на год младше своей знаменитой предшественницы, ее великой прапрапрабабки.
Описывая торжество, я повторил для мировой аудитории собственные слова королевы, которые она произнесла в свой знаменитый двадцать первый год рождения, пятьюдесятью девятью годами ранее. В ту эпоху, когда многие молодые женщины с воодушевлением смотрели в будущее, обещавшее им неслыханную ранее свободу, Елизавета честно призналась, что ее жизнь станет настоящей жертвой во имя государства. «Вся моя жизнь, будь она короткой или долгой, будет посвящена служению вам, а также нашей великой императорской семье, к которой принадлежим мы все», — сказала она в тот знаменательный день. В наше время верность чаще всего ассоциируется с увлечением очередной поп-группой, а служение означает нечто вроде обслуживания в ресторане фастфуда, и слово «императорский» мы уже не используем. Но время нисколько не умалило величественного обета той молодой женщины, которая, несмотря на свой довольно юный возраст, со всей ответственностью произнесла торжественные слова и не свернула с намеченного пути. И все собравшиеся в Виндзоре смело могли бы поклясться, что она выполнила свое обещание сполна.
Ее отец однажды сказал Елизавете, что в жизни ей придется повстречаться со многими людьми, лиц которых она не запомнит; любой же человек, встретившийся с ней, запомнит это мгновение на всю свою жизнь. Поэтому она должна всегда оставаться вежливой и доброжелательной, должна не жалеть своего времени для других. В тот облачный день в Виндзоре, совершая прогулку по улицам, она следовала наставлениям своего отца и не сократила намеченного маршрута, несмотря на то что возраст накладывал на нее свои ограничения.
На следующий день все газеты пестрели хвалебными заголовками. «Народная королева», — громогласно заявляла «Таймс», а «Дейли телеграф» развивала тему в статье про то, как «принц Чарльз выразил настроение всей нации, отдав дань уважения своей „дорогой маме“». «Сан» с присущими ей преувеличениями писала: «Оглушительные крики восторга доносились до самой Новой Зеландии». В заключение говорилось, что недавние сомнения по поводу будущего монархии оказались совершенно необоснованными.
Лучших заголовков не придумали бы и в самом дворце. В тот день в воздухе действительно витало ощущение исторического события. Но еще до того, как празднества завершились, еще до того, как в небе над дворцом Кью погасли фейерверки и королевская семья села за стол, а оркестр королевских морских десантников доиграл последние мелодии из попурри популярных песен от Элвиса до «Битлз», меня охватило предчувствие, что я присутствую при конце эпохи правления Елизаветы. Этот юбилей показался мне не просто очередным торжеством. Это был переход от одного королевского порядка к другому.
Близкие к королеве лица, такие как ее кузина Маргарет Родес, из чувства преданности заявляли, что она никогда не покинет свой пост: «Я уверена, что королева никогда не уйдет в отставку просто так, потому что это не обычная работа и потому что королева в день своей коронации дала особую клятву, требующую от нее самопожертвования до конца ее дней. Я считаю, что она никогда не отречется».
Я тоже считаю, что Маргарет Родес права. Отречение дяди наложило свой отпечаток на мировоззрение Елизаветы II, и, по всей видимости, именно в этом заключается секрет ее долгого и удачного правления. «Она просто одержима этой идеей», — выразился покойный политический историк Бен Пимлотт. Но меня впечатлила не столько хорошо отрепетированная речь кузины, сколько непроизвольно вырвавшиеся слова «просто так»: королева «никогда не уйдет в отставку просто так». Они говорят о многом, в частности о том, что роль королевы постоянно меняется.
