Андрей Загорцев - Отряд «Холуай». Из жизни моряков-разведчиков Тихоокеанского флота
Всё это была первая, так сказать подготовительная, часть занятия. Вторая часть проводилась ночью. На базу мы уже прибыли в полном снаряжении — с рюкзаками и оружием. Возле корабля нас встречал все тот же уставший от службы каптри.
— Ух, какие грозные ребятки! — восхитился он.
Матросов с «железа» теперь почти что не наблюдалось, за исключением шлюпочной команды. Теперь уже моряки глядели на нас с удивлением, без какого-либо презрительного любопытства к чужакам.
— Ишь ты, бербаза раздухарилась, — цыкали они, глядя на группу.
Поспали в эту ночь после занятий всего два часа, больше не удалось. Я очнулся, когда меня тащили под руки уже одетого по коридору.
— О! А куда это меня тащат? — подал я голос и с удивлением посмотрел на двух совсем незнакомых матросов. Надо же, сам во сне оделся, зашнуровался и теперь только дошло, что меня куда-то ведут. Бить, что ли, будут? Хотя нет, не пинают, не угрожают — просто поддерживают под руки.
— Проснулся наконец, — сказал один из сопровождающих, — давай сам ножками-ножками пошевеливай, времечко идёт в обрез.
Ничего не понял абсолютно, но пришлось галопом бежать за двумя посыльными. Прибежали мы в роту минеров, и меня сразу же затолкнули в кубрик.
— Воот верблюдик прибежал, — поприветствовал меня Дитер и, не объясняя ничего, кивнул на классный стол посередине кубрика, — собирайся давай, сейчас выписку принесут для ознакомления.
На столе был разложен набор из сухого пайка, серый комбинезон, маскхалат, пехотная лопатка, мотки саперного провода, подрывная машинка, макеты шашек и набор сапера в стандартных подсумках.
Пришлось, не задавая вопросов, проверять сумку минера, сверять имущество с описью лежавшей тут же рядом, перематывать провод на катушку. Прибежал матрос из штаба, сунул мне какие-то бумажки для росписи. За матросом прибыл наш каплейт с Федосом. Последний тащил на себе мой чудо-рюкзак и перешитые подсумки, за спиной у него висел мой пулемет, на поясе пистолет ПБ. Поповских нес книгу выдачи оружия.
Федосов пучил глаза и пытался задать мне какие-то вопросы, командир группы многозначительно молчал. Мне передали оружие и снаряжение и так же молча ушли.
Сгорая от любопытства, я упаковал имущество, набил нагрудник магазинами с холостыми боеприпасами, повесил выданный мне моток репшнура на рюкзак, переоделся, как и минеры, в комбинезон. Маскхалат принайтовал к рюкзаку.
Смотр проводил сам Болев — осмотрел меня и еще несколько матросов, у кого-то что-то подправил, подтянул, мне погрозил пальцем и вышел. Все молчали, а меня просто распирало от любопытства. Интересно, зачем меня дернули в роту подводного минирования? Водолаз из меня никудышный, а тут все спецы уровня на две-три головы выше. Вскоре через пожарный выход вышли из казармы, погрузились в кузов КАМАЗА и выехали в неизвестность.
Вертолет завис буквально в паре метров от поверхности воды. На волнах уже качался большой надувной плот, в который вскарабкалась первая пара. Я подтянул лямки жилета, проверил прочность стропы, связывающей ручной пулемет и плавжилет, и, получив пендаля пониже спины, рухнул солдатиком в волны. Хорошо, что высадка проводилась с зависания. Иначе бы меня от скорости положило на спину и я ощутимо приложился бы спиной о воду. Едва только вошёл, сразу же бешено заколотил ластами — не хотелось, чтобы лямки жилета резанули прямо по яйцам. Ух, все равно больно. Почти что привычным движением пулемет за шиворот — магазином за воротник. Ощупал под жилетом кобуру с пистолетом — все на месте. Вот он, рядышком плюхнулся на волны мой рюкзак. Метрах в трех от меня в воду плавно вошёл Дитер. Прыгал он без всяких вспомогательных средств и жилетов. Вот он и плот. Пару взмахов ластами — и я уцепился рукой за фал. Подтянулся, закинул одну ногу, перекатился через туго надутый борт. Затащил рюкзак. Болев, словно летучая рыба, вынырнул возле борта и сразу залетел вовнутрь, не цепляясь ни руками, ни ногами. Я пополз на нос, вытащил из-за спины пулемёт, из-за пазухи бинокль в герметичном чехле и, согласно расчёту, начал наблюдать по носу плота, пытаясь узреть хоть что-нибудь. Буквально через минуту меня мягко толкнуло вперед, и я навалился на дутый нос плота. Матросы начали грести.
Я до сих пор находился в прострации: никто и ничего мне не рассказал и не пояснил. Только перед посадкой на вертолет Дитер поставил задачу на приводнение, кратко проинструктировал и довел мой номер и место в боевом расчёте. Для чего опытным минерам-разведчикам понадобился молодой матрос да еще не их специализации, до меня дошло уже потом, хотя я постепенно начинал догадываться. Я просто носильщик и огневая поддержка основных исполнителей. Понести макеты тротиловых шашек и «ПВВ» (пластичное взрывчатое вещество), обеспечить охранение места забазирования и дневок, пошагать в головном дозоре и не более того. Неужели те самые учения, которыми я так грезил, для меня начались? Но почему не в составе моей родной группы? Наверняка это Поповских все-таки решил от меня избавиться. Чем же я ему помешал, непонятно.
Разведчики на веслах гребли молча и слаженно. Дитер развернул на станции антенну, нацепил на одно ухо головной телефон и что-то прослушивал. Я всматривался в бинокль, надеясь узреть хотя бы линию берега. Как-то страшновато — высадили в открытом море, а вдруг шторм? Вдруг нас унесет черт знает куда? Не выгребем, не выплывем и подохнем от голода? Однако я зря переживал. Минут через пятнадцать весельного хода я всё-таки увидел береговую линию. Причём оказалась она намного ближе, чем предполагал. Прямо среди облаков — впереди по курсу. А потом резко, словно из тумана, появился берег. На резиновой шлюпке мы находились уже несколько часов, хотелось пить и есть. Но мне дали всего один раз отхлебнуть из пластиковой фляжки, разрешили съесть галету. Страхи мои были напрасны. Болев, оказывается, все время был на связи как с нашим Центром боевого управления, так и с поисково-спасательной службой коменданта водного района. Если бы что-то у нас случилось непредвиденное, то минут через десять возле нас бы кружил морской вертолет, а потом бы и подоспел катер. Это объяснили мне потом. А пока уже в сгущающихся сумерках я напряженно всматривался в медленно приближающийся берег и думал лишь о том, как бы быстрее ступить на сушу. Командовавший группой старшина-срочник вывел плавсредство точно по компасу к месту высадки. Причем вывел так хитроумно, что наш маршрут ни разу не пересекся с курсами катеров охраны водного района. Высаживались в маленькой бухточке посреди скал. Я снова напялил на себя спасательный жилет, повесил пулемет через плечо и спрыгнул в холодную воду, доходившую до пояса. Мне накинули на плечо фал с водолазной обвязкой, и я, словно буксир, потащил резиновый плотик в бухточку. Оказывается, минеры здесь уже бывали. Плотик потащили по камням куда-то наверх, и вскоре забрались в довольно обширную скалистую пещеру с песчаным дном, усыпанным сухими водорослями. За время перехода никто так и не сказал ни слова, я же предпочитал помалкивать и не задавать глупых вопросов. Надо будет — сами расскажут. Разведчики-минёры начали оборудовать базу, потрошить свои герметичные мешки, вытаскивать снаряжение, проверять оружие. Я с Болевым полез наверх по скале выше пещеры — разворачивать и маскировать антенну для радиостанции. Дима что-то поколдовал с компасом, определил направление, достал из чехла раздвижную антенну. Я ему по мере возможностей помогал.
