Геннадий Гор - Суриков
Художник принес с собой сафьяновые сапоги и, посматривая на них, стал поправлять сапоги Разина на картине. Многое не удовлетворяло Сурикова, и он пытался исправить.
В сущности это были не исправления, а все еще поиски образа. Эти поиски продолжались вот уже больше двадцати лет.
Почему же так затянулась работа над картиной «Степан Разин»?
Работа Сурикова над эскизами к картине «Степан Разин», поиски образа крестьянского вождя были не только размышлением художника о судьбе народного восстания, происходившего в далеком прошлом, но и раздумьем о революционной современности. Не случайно самая интенсивная работа Сурикова над «Разиным» совпала с революцией 1905 года, когда русский рабочий класс от стихийных действий перешел к сознательной политической борьбе. В то время, когда рабочие и крестьянские восстания сотрясали прогнивший строй, когда по улицам шли революционные демонстрации с красными знаменами, художник создавал могучий образ того, кто один из первых поднял восстание в защиту угнетенных крестьянских масс.
В эти дни и годы, как. никогда, работа Сурикова перекликалась с надеждами и чаяниями народа.
Вот этим-то и объясняется, что Суриков, став самым строгим судьей своего творчества, не мог удовлетвориться своей работой и, уже выставив картину для обозрения публики, продолжал перерабатывать образ Разина.
Характерно, что в 1906 году, работая над «Степаном Разиным», Суриков изобразил на листе бумаги три типичные фигуры: свирепого полицейскою со штыком, священника с кадилом и купца, написав под рисунком: «Основы самодержавия».
Острая и злободневная акварель эта рассказывает о чувствах, волновавших художника, когда он искал на полотне образ Разина. Несомненно, что образ народного героя и крестьянского вождя он хотел противопоставить самодержавию, желая как бы осуществить в этом образе ту революционную силу и мощь, которая таилась в народе.
Картина не удовлетворяла Сурикова. На этот раз дело было не в колорите и не в композиции. Созданный им образ Разина не соответствовал тому образу, который жил в его ищущих исторической истины мыслях.
И в этом случае, как и до того, Суриков — демократ и патриот — своим гениальным чутьем художника и глубоким знанием народа угадал, каким должен быть образ подлинного Разина. Этот образ нашел свое окончательное выражение, и не на холсте, а на листе бумаги.
«Усиливаю тип Разина, — писал Суриков В. А. Никольскому. — Я ездил в Сибирь, на родину, и там нашел осуществление мечты о нем».
В 1910 году тушью и карандашом Суриков создал удивительный по своей выразительной мощи образ Степана Разина. И хотя в лаконическом рисунке не оказалось ни Волги, ни стругов, ни беспредельного волжского неба, а только голова Разина, опершаяся на руку, но это было именно то, что искал художник в течение многих лет самоотверженной работы.
Несмотря на то, что это не огромное полотно, а всего лишь простой лист бумаги, — образ Разина поражает своей монументальностью и величием. На рисунке живет не только Разин, но и смелая, одухотворенная его мысль, устремленная в будущее.
Рисунок «Голова Разина» убеждает зрителя в том, что художник не напрасно затратил столько времени и усилий на поиски образа человека, «которого всякий десятилетний ребенок знает». Только художник, постоянно наблюдавший за жизнью народа и за его психологией в годы революционного подъема и в последовавшие за ним годы реакции и декадентского безвременья, человек, постоянно размышлявший о том, каким должен быть вождь крестьянского восстания, мог создать такой монументальный и правдивый образ.
Изображая в годы темной реакции и декадентского засилья героическую личность Степана Разина, Суриков смело глядел в будущее и своим рисунком как бы предсказывал грядущую победу народа.
В могучем облике Разина, в очерке его головы, в выражении глаз художником была гениально схвачена сущность русского трудового человека, крестьянина или рабочего, охваченного революционной страстью и готового преодолеть все преграды. Ни один образ в произведениях Сурикова с такой силой не перекликался с современностью, как образ Разина на рисунке 1910 года. Выражая надежду и чаяния своих революционных современников, создавая образ могучего русского человека, художник и в этот раз остался верным исторической действительности. Степан Разин на рисунке 1910 года — это прежде всего человек своей эпохи. На рисунке, сделанном карандашом и тушью, хотя и в живописной, но чрезвычайно лаконической манере, нет никаких подробностей, которые бы подчеркивали, что изображен человек XVII века; одежда казака и высокая казацкая шапка едва обозначены быстро наброшенными штрихами, и однако каждый зритель, бросив взгляд на изображение, почувствует себя перенесенным в далекое время, когда струги Степана Тимофеевича Разина плыли по объятой крестьянским восстанием Волге. И в этот раз Суриков вышел победителем, решив труднейшую творческую задачу.
XIV. ПЕЙЗАЖИ СИБИРИ
Еще в те дни, когда молодой, не так давно расставшийся с Красноярском Суриков бродил по освещенным керосиновыми фонарями улицам Петербурга, отмечая все, что было достойно изображения, в русской живописи произошло событие, значение которого стало понятным далеко не сразу.
Московский пейзажист Алексей Кондратьевич Саврасов (1830–1897), участник демократического движения художников-передвижников, закончил небольшую по размерам картину «Грачи прилетели».
Пейзаж Саврасова поражал удивительной скромностью и простотой стиля: весенние лужи у старенького забора, длинные березы с птичьими гнездами — все именно то, что замечали все, но мимо чего равнодушно проходили пейзажисты, любители роскошной южной романтической природы. В живописи впервые открыт был пейзаж, который окружал простых русских людей в маленьких провинциальных городках и селах необъятной России и который был им близок и мил.
Картины Саврасова, Ф. Васильева, Шишкина и Левитана выражали одухотворенную и скромную красоту русского пейзажа. В их простом и глубоко человечном искусстве много общего с лирической народной песней, с поэзией Кольцова и Некрасова, с поэтической прозой Чехова. Так глубоко почувствовать русскую природу может лишь художник, страстно любящий родину.
Любовью к родине проникнуты и пейзажи Сурикова. Но если картины Васильева, Саврасова и особенно Левитана лиричны, пронизаны настроением, то пейзажи Сурикова раскрывают несколько иной подход художника к изображению русской природы, Сурикова интересует в природе прежде всего ее величественность, бескрайность ее просторов. Наиболее точно выражают особенности Сурикова-пейзажиста не его этюдные зарисовки и пейзажи в точном смысле этого слова, а его исторические полотна.
