Вальтер Хаген - Фальшивомонетчики Третьего рейха. Операция «Бернхард»
Одна из этих связей вела в группу участников словацкого движения Сопротивления. Шеф-продавец догадался туг же доложить мне об этом. В сложившейся тогда обстановке сообщение это было очень важным.
Летом 1944 года Кремль попытался поднять восстания в районах Восточной и Юго-Восточной Европы, находившихся в сфере немецкого господства, а именно в тылу Восточного фронта. В то время советские стратеги опасались, что упорное сопротивление вермахта на Востоке задержит советские войска настолько, что армии вторжения англичан и американцев смогут появиться непосредственно за немецкими линиями, а это перечеркнуло бы планы Сталина в отношении Польши, Венгрии, Румынии, Югославии и Болгарии. Красной армии было необходимо поэтому продвинуться вперед насколько только возможно, чему и должен был способствовать хаос в немецких тылах. Вот и начались одно за другим восстание в Варшаве, путчи в Румынии и Болгарии, попытка капитуляции Венгрии. В этих условиях раскрытие подпольной словацкой организации Сопротивления приобретало большое значение. Если бы попытка путча ей удалась, советские войска оказались бы у Вены, а предотвратить восстания населения в Богемии^и Моравии было бы уже невозможно. Дело в том, что чехи, которые не хотели ничем рисковать, ожидали только подходящего момента и, если Словакия стала бы советской, не стали бы терять более время, будучи уверенными в поддержке Красной армии, гарантировавшей им успех, они не стали бы лишаться собственного престижа и тоже подняли бы восстание против немцев.
В интересах немецких войск, сражавшихся против Красной армии, следовало предотвратить такую катастрофу. Немецкой разведке удалось внедрить своего агента в словацкую организацию движения Сопротивления. Им был один из самых надежных сотрудников «операции Бернхард» в Унгваре. С безупречными фальшивыми документами он был направлен в Турцию (где, наряду с выполнением этого задания, провернул дела с огромными суммами фальшивых фунтов стерлингов). Уже оттуда им была установлена связь со штабом чехословацкой части в Киеве. У него было рекомендательное письмо, полученное им от старого своего знакомого из Праги, который играл важную роль в нелегальной чешской коммунистической партии. Благодаря этому обстоятельству, он вошел в доверие и был послан в Словакию в качестве курьера от чехословацкого штаба. В качестве первого своего трофея он передал нам список сорока законспирированных радиостанций с указанием их местоположения и позывными, расположенными на словацкой территории. Список был передан немецкому полицейскому атташе в Пресбур-ге для того, чтобы он совместно со словацкой полицией мог бы ликвидировать всю эту радиосеть. Однако вместо того, чтобы начать действовать, тот заявил, что может дать свое честное слово: в Словакии к тому времени не действовал ни один подпольный радиопередатчик. Немецкий посланник Лудин вел себя подобным же образом. Будучи вызванным по моим тревожным сообщениям в ставку фюрера, он заявил решительно и твердо, что в представленной ему информации «нет ничего существенного». В Словакии сохраняется полное спокойствие, а словацкое движение Сопротивления следует отнести в разряд небылиц. Как ни странно, подобное легкомыслие, переходящее в слепоту, проявлялось в опасных ситуациях немецкими ведомствами довольно часто, что объяснялось, вероятно, следствием воспитания в духе «слепого повиновения» и «фанатичной веры», к тому же ответственные лица опасались обвинения в пораженчестве или служебных упущениях, коли представили бы донесения об обстановке в пессимистическом плане.
Посланнику Лудину позже было предъявлено обвинение, что он подыгрывал коммунистам. Тогдашняя его оценка обстановки не была, мол, небрежной и не связанной с фальшивым оптимизмом, а преследовала цель сознательного искажения фактов. Тем самым он старался якобы воспрепятствовать проведению необходимых контрмер в отношении готовящегося коммунистами путча в Словакии. В этой связи было припомнено, что Лудин находился в дружеских отношениях с лидером коммунистов Шерин-гером. Оба входили в состав той небольшой группы офицеров рейхсвера, которые в 1930 году были уволены за то, что состояли в НСДАП. (На тогдашнем Ульмском процессе против них Гитлер сделал свое знаменитое заявление, что стремится прийти к власти в Германии только легальными средствами.) Но если Лудин остался сторонником Гитлера, Шерингер перешел к коммунистам (ныне он является секретарем компартии Баварии), Лудин прикрывал Шерингера и после прихода нацистов к власти, в результате чего тот во время войны был снова задействован в качестве офицера. Таким образом, тесная дружба Лудина с Шерингером является неопровержимым фактом. Лудин считал, что может вполне положиться на своего старого друга и тот в случае опасности его предупредит. Своего мнения он не изменил и тогда, когда американцы передали его Чехословакии как военного преступника.
Тем не менее процесс и последующая казнь Лудина являются лучшими доказательствами, что немецкий посланник в Пресбурге не был связан ни со словацкими партизанами, ни с Советами. Версия о том, что Лудин не был вовсе повешен, а находится под чужим именем в советской зоне оккупации Германии и трудится для русских, явно надумана. Вообще же Лудин не был человеком, ведшим двойную игру: у него было одностороннее мышление и отличался он «симпатичным примитивизмом», как отметил один из его бывших друзей. В то же время он был хорошим демагогом, что доставило нам в 1944 году много хлопот. Ему удалось убедить Гитлера, Гиммлера и соответствующих командующих войсками, что наши донесения, которые к тому же были подтверждены и дополнены из других источников, были явным преувеличением опасности и являлись плодом воспаленной фантазии. В результате этого словацкое восстание застигло немецкое командование врасплох.
Между тем наш агент, называвший себя на истинно мадьярский лад Иштваном Магиаросси, торгаш из Унгвара, благодаря своим связям с руководством словацкой организации движения Сопротивления, штаб-квартира которой была в Банска Быстрине, получил важные задания, связанные с Пре-сбургом и Прагой. Поэтому мы были довольно неплохо проинформированы обо всем, что происходило в том лагере. Нам, в частности, было известно, что словацкий министр экономики Карваш был на стороне подпольщиков, являясь их покровителем и защитником. Карваш пользовался доверием как словацкой, так и немецкой сторон, а с Лудином и рядом других немецких дипломатов и хозяйственников поддерживал хорошие и даже тесные отношения. Не без их помощи ему удалось настолько укрепить свои позиции, что они оказались неприступными. Его по праву называли словацким экономическим диктатором. Вполне понятно, что и я первые сообщения о его связях со словацкими подпольщиками воспринял с недоверием. Лишь неоспоримые доказательства убедили меня в этом. Неудивительно, что Лудин не хотел верить в двойную игру министра экономики. Не изменил он своего доверия к нему, даже когда было доказано все хитросплетение связей между ним и повстанцами. Не научил ничему Лудина и факт передачи партизанам всех валютно-денежных запасов Словакии путем перевода Каравшем национального банка из «подверженного опасности бомбардировок Пресбурга» в «спокойную» Банску Быстрину.
